Ив Конгар (справа) с молодым Йозефом Ратцингером

В 1951 и 1957 годах Постоянный комитет провёл два всемирных конгресса «Апостольство мирян», в подготовке которых также приняла участие организация Рах Romana МПС (Международное движение католиков-интеллектуалов). Основанное ещё в 20-е годы, это движение было реорганизовано в 1947 году и представляло собой открытый форум для ведения «диалога» между различными культурами и поколениями и поддерживалось Св. Престолом и Конференцией международных католических организаций. В ночь с 1959 на 1960 год МПС при поддержке ЮНЕСКО провела первую встречу верующих интеллектуалов, принадлежавших к различным конфессиям, для обсуждения темы «Влияние ведущих религий на современную жизнь народов Востока и Запада». Многие члены этого движения приняли позже участие в работе II Ватиканского собора в качестве слушателей.

После войны возобновились и попытки открытого сближения католицизма и масонства, ведущую роль в которых стал играть французский иезуит КП. Бертелоо. В 1945–1949 годах он опубликовал серию хорошо документированных статей и книг, опровергавших утверждения католиков о враждебности к ним масонства и обосновывающих возможность примирения («Франкмасоны перед лицом истории», «Франкмасонство и Католическая церковь – перспективы примирения», «Франкмасонство и Католическая церковь – мотивы осуждения»). И хотя процесс этот находился в латентном состоянии, отношение к масонству действительно стало меняться. Показателен в этом плане разговор, который состоялся в августе 1952 году между кардиналом-примасом Австрии Теодором Иннитцером и Бернардом Шейкельбауэром, госсоветником и главой пресс-службы австрийского правительства, и, по совместительству, великим мастером Великой ложи Вены. В ходе беседы, содержание которой было опубликовано в масонском журнале Die Bruderschaft («Братство»), органе Объединённой Великой ложи Германии, кардинал спросил великого мастера:

– Есть ли у вас конкретные претензии к той осторожной позиции, которую занимает Церковь в отношении франкмасонства?

– В настоящее время нет, – ответил Шейкельбауэр. – У меня даже такое впечатление, что наша организация встречает больше понимания среди высшего духовенства, нежели среди низшего и некоторых католических несвященнических кругов[213].

Так, под завесой традиционалистских речей, окружение Пия XII последовательно готовило перемены. Характерны в этом плане высказывания священника Поля Молинари, который в ответ тем, кто считал, что церковь после смерти Пия XII совершила коренной поворот, заявил: «Разрыва не было. Наоборот, и достаточно посмотреть документы собора, в которых содержится более двухсот ссылок на учение Пия XII, это более чем на что-либо другое, за исключением Священного Писания. В течение нескольких лет Его Святейшество работал над исследованиями, подготавливающими Собор. И он прервал эту работу, только когда убедился в том, что католики были недостаточно подготовлены, чтобы поддержать потрясение, которым явился Собор».

Показательны также слова французского исследователя Марселя Клемена: «Этот великий папа не только сделал возможным Второй Ватиканский собор, но он проложил к нему пути. Я лично наблюдал день за днём на Соборе, что многие идеи и устремления, увидевшие свет под куполом Святого Петра, были в реальности предвосхищены в период его понтификата… Коротко говоря, он запустил весь процесс, который должен был продолжаться в период и после Второго Ватиканского собора». О том же писал друг Павла VI французский писатель Жан Гитто: «Новые формы духовности, миссии, катехизации, литургического языка, библейских и экуменических исследований были предложены задолго до Собора. Новый дух в Церкви родился задолго до этого»