Хотя, почему я, вдруг, ощущаю угрозу от тех, кому должен доверять безоговорочно? Странно, что я доверяю Барби сейчас куда больше, чем им. Как такое возможно?

Брось, Торен, ты всегда знал, что нельзя никому доверять, а иначе зачем тебе бронебойная дверь с замком по отпечатку пальцев?

Внизу меня уже ждут. Несколько самых приближенных молодых и горячих оборотней. Кто-то сидит с выпивкой и девчонками на коленях, кто-то курит.

Я никогда не позволял курить и бухать в своем доме.

— Что здесь происходит?! — мой голос гремит так, что все разом затихают. Кто-то резко тушит сигареты или кидает окурки в бутылки с пивом. Здоровые крепкие парни прячут глаза и смущаясь так, будто их отец вернулся раньше времени с работы и испортил им вечеринку.

— Торен, ребята просто решили расслабиться маленько… — бубнит мне под ухо Оберон.

— Ради этого мы объединялись? — рычу на Рона и оглядываю всех присутствующих.

— Мартина убили, и Джера, — подает голос верзила Шай. — Ты не даешь нам горевать.

— То есть, вместо того чтобы найти тех, кто истребляет волков в Глазго, вы бухаете и трахаетесь? Здесь? В моем доме? — у меня от гнева сердце ускоряется и жар к горлу подступает.

— А что нам еще делать, пока ты развлекаешься со своей куклой? — толкает меня в плечо Шай, за что сразу получает от меня по лицу кулаком. Он отшатывается и отходит назад, не смея больше нарываться.

— Это дочь Алистера Грэма, предводителя ирландцев. Каждый из вас безумно заинтересован в том, чтобы с ее головы даже волосок не слетел, вам все понятно?

— Может, тогда вернешь девицу папочке? — усмехается Фрейя и некоторые ее поддерживают. Мне нужно быть осторожнее. Ревность и обида могут заставить женщину сотворить непоправимые вещи.

— Может, ты заткнешься, Фрейя, и сама пойдешь к своему папочке, прежде чем лезть в дела клана? — зеркалю ее, и ей совсем это не нравится. Она ругается на меня и выходит из вестибюля куда-то к лифтам.

Конечно, я ее задел своим высказыванием. Ведь ее родители весьма спокойная чета оборотней, которая во все подобные разборки не лезет. Да, относится к клану оборотней и при необходимости могут войти в курс дела, но они настойчиво просят их не беспокоить. Вместо них чудит Фрейя.

— МакАртуры девчонке не обрадуются. Она — человек, — качает головой Оберон.

— МакАртуры… Нам они сейчас не могут указывать. И помощи мы от них тоже не дождемся. Поэтому нам важно не терять сплоченность и доверять друг другу, — конечно, я огорчен подобным поворотом дел. И вообще, получается, что могу рассчитывать только сам на себя.

— Что такое? — беспокоится пришедший в себя Шай. На лице красуется отпечаток моего кольца — эмблемы и головы волка. Подарок Дункана МакАртура в честь моего назначения в Глазго.

— Альянс из Лондона заинтересовался событиями в Глазго и отправил своего наблюдателя. В лице Дюка Монтгомери, если кто помнит такого.

Среди парней проходит ропот. Кто-то был еще маленьким, когда Монтгомери забрали, но все равно не забыли о поведении Задницы Дюка, как его все называли, в приюте.

— А что МакАртуры? — беспокоится Оберон. Ему тоже тяжело дается эта информация.

— Если Альянс в Глазго, значит, МакАртурам на нас срать. Они не могут примчаться в Шотландию без согласования Дункана или того же… — не хочу говорить, потому что меня это задевает, но за меня продолжает речь Крейн, бродяга и наемник, прошедший немало войн:

— Сеймура.

Я отмахиваюсь, делая вид, что мне все равно. Но на деле… что я такого плохого сделал этой семье, что меня, не задумываясь, готовы пустить в расход? Меня и мою стаю? Неужели нельзя было хотя бы предупредить, что впереди нас ждет охренительный звездец? Я искренне не понимаю. Конечно, хочется до последнего верить в невиновность последнего, но…