– Я здесь, с тобой, – сказала она.

Она старалась придать глубину своему голосу, чтобы он звучал, как у Джин Артур в фильме «Обитатель равнин».

Рон смущенно посмотрел на нее и прочел на ее лице самое горячее расположение. «Лум Фонгз» оказался мрачным заурядным китайским рестораном, расположенным прямо под надземной железной дорогой. Им пришлось обедать под грохот проезжающих у них над головой поездов, от которого со звоном дрожали тарелки. Этот ресторан ничем не отличался от тысячи других китайских ресторанов, разбросанных по всей Америке, но Кэтрин до мельчайших подробностей изучала кабинку, в которой они сидели, стараясь запечатлеть в памяти дешевые пятнистые обои, фарфоровый чайник для заварки с отбитыми краями и пятна соевого соуса на столе.

К их столику подошел низкорослый официант китайского происхождения и спросил, не желают ли они чего-нибудь выпить. Кэтрин пробовала виски лишь несколько раз в жизни и ненавидела его. Однако сегодня для нее соединились все праздники – канун Нового года, День независимости и конец ее девственности. Не грех и отпраздновать такое событие.

– Мне коктейль с вишенкой.

Вишенкой! О Боже! Какое откровенное непреднамеренное признание![6]

– Виски с содовой, – заказал Рон.

Официант согнулся в три погибели и удалился. Кэтрин задала себе вопрос: правда ли, что у восточных женщин косоугольный вход во влагалище?

– Не знаю, почему мы с тобой раньше не подружились, – удивлялся Рон. – Все говорят, что ты самая умная девушка в этом проклятом университете.

– Ты же знаешь, что люди склонны преувеличивать.

– И ты чертовски хороша.

– Спасибо.

Она попробовала заговорить голосом героини Кэтрин Хепберн из фильма «Элис Адамс» и многозначительно посмотрела ему в глаза. Она перестала быть Кэтрин Александер и превратилась в сексуальную машину. Кэтрин уже готовилась породниться с Мэй Уэст, Марлен Дитрих и Клеопатрой.

Официант принес спиртное, и Кэтрин на нервной почве залпом выпила его. Рон с удивлением наблюдал за ней.

– Не спеши, – предупредил он ее. – Это крепкая штука.

– Ничего, я выдержу, – самонадеянно заверила его Кэтрин.

– Повторить! – обратился Рон к официанту. Рон перегнулся через стол и погладил ей руку. – Забавно. В школе все тебя считали не такой.

– Чепуха! В школе меня никто толком не знал.

Он уставился на нее.

«Будь осторожнее, не умничай». Мужчины предпочитают класть к себе в постель женщин с чрезмерно развитыми молочными железами, огромными ягодичными мышцами и на редкость малым головным мозгом.

– Я уже давно… схожу по тебе с ума, – поспешила она признаться ему.

– Но ты так здорово это скрывала. – Рон достал из кармана отданную ему Кэтрин записку и расправил ее. – Попробуй нашу кассиршу! – прочитал он вслух и рассмеялся.

Он стал поглаживать ладонями ее руку, и от его ласк у нее по телу пошли небольшие, но очень приятные волны. Ощущения точно совпадали с теми, что были описаны в маленьких зеленых книжечках. Возможно, после сегодняшней ночи она напишет учебное пособие об искусстве любви, чтобы просветить несчастных и глупых девственниц, не имеющих представления об этой стороне жизни. После второго бокала Кэтрин вдруг стало очень жаль их всех.

– Мне их так жалко!

– Ты это о ком?

Она опять заговорила вслух. Кэтрин набралась смелости и решила ничего не скрывать от Рона.

– Я жалею всех девственниц мира, – сказала она.

Глядя на Кэтрин, Рон улыбнулся:

– А я выпью за это.

Он поднял бокал. Она наблюдала за ним, сидя напротив, и пришла к выводу, что ему явно нравится в ее компании. Значит, ей не о чем беспокоиться. Все идет прекрасно. Рон спросил ее, не желает ли она выпить еще, но Кэтрин отказалась. Ей вовсе не хотелось лишиться невинности в состоянии сильного алкогольного опьянения. Интересно, говорит ли теперь еще кто-нибудь так старомодно – «лишиться невинности». Как бы там ни было, она собирается запомнить каждое мгновение, каждое ощущение этой волнующей ночи. О Боже! Она забыла о противозачаточном средстве! Догадается ли Рон сделать это? Разумеется, такой опытный человек, как он, всегда имеет при себе что-нибудь подобное и предохранит ее от беременности. А что, если он думает про нее то же и ждет такой же предусмотрительности с ее стороны? Конечно, он решил, что столь искушенная женщина, как Кэтрин Александер, наверняка позаботилась об этом. Может быть, просто взять и спросить его? Нет, она не посмеет. Ей легче умереть прямо здесь, за столом, чем отважиться на такое. Тогда ее труп вынесут из зала и устроят ей пышные китайские похороны.