– Андрей, мать твою!!!! – раздался в трубке возмущенный вопль Мирона. – Ты где пропадаешь? Я уже к тебе еду с собаками. Ты живой?

Я перевел телефон в режим громкой связи, аккуратно дочистил зубы, ожидая пока схлынет волна возмущенных криков, а потом покаянно ответил:

– Проспал.

– Бухал, что ли? – сразу сбавил обороты мой друг. По сути своей, для него это самая уважительная из всех уважительных причин любых злоключений. Ну опоздал человек или чемодан с деньгами в автобусе забыл, ну он же с похмелья, с кем не бывает. Логика, конечно, довольно странная, но Мирон был именно таков, и его уже не переделать.

– Ну, типа того, – я решил, что процесс поедания мороженого с девушкой не сильно отличается от поглощения пива в компании друга, так что я почти не соврал.

– А-а-а-а, – почти миролюбиво протянул напарник. – Я через двадцать минут буду, одевайся. Нас клиент ждет.

Влетев в джинсы и футболку, я начал экипироваться самым необходимым. Прицепил под штанину ножны с ножом, не очень большим, но зато из чистейшего серебра и очень древней историей. О том, где его выковали, и чьи руки он повидал, можно снимать сериалы, но мне он достался в честном бою, хотя и не сразу признал во мне хозяина. По ноге привычно скользнула волна холода, тут же сменившаяся теплом. Нож понял, что он на месте. Теперь серебряная же цепь с оберегом, печатка и …

– Куда ты опять рюкзак запихнул? – заорал я на всю двухкомнатную квартиру. – Прокляну, если будешь мои вещи трогать.

– Проклиналка не выросла! – раздался голос из кухни. – Нечего гадость в дом тащить да на пол кидать.

– Мне аптечка нужна, – возмутился я. – Совесть имей, чучело.

– Сам чучело! – из кухни появился Степан. Карлик ростом чуть выше табуретки представлял собой широкоплечее существо, напоминавшее человека очень и очень отдаленно. Руки-ноги у него гораздо больше походили на лапы с толстыми короткими пальцами темно-коричневого цвета. Тело я никогда не видел, оно всегда было упаковано в бесформенные холщовые штаны и безразмерную рубаху из того же материала. Волосы на голове я сначала принял за парик, причем сварганенный на скорую руку из новомодной швабры косичками. Обиженный на это Степан заявил мне, что я ничего не понимаю в моде, и когда-нибудь он мне спящему непременно сотворит такую же прическу. Однако начал прикрывать срамоту лыжной шапочкой честно из моего же гардероба и экспроприированной. Дополняли образ этого модника мои старые кроссовки. Истины ради, их он не спер, а достал из мусоропровода.

Сей вредный домовой следил за порядком в нашей пятиэтажке и вел со мной непримиримую свару с того момента, как я переступил порог квартиры. Ну не понравилось ему мое соседство. Более того, он практически сразу заявил, что до меня в доме жили только люди и ему хотелось бы сохранить эту традицию.

Одна проблема, сделать он мне ничего не может и выгнать тоже не в состоянии. Потому что домовой хранит дом, а значит, и всех его обитателей. А то, что ему конкретно я не очень нравлюсь, так я не девка. Не мои проблемы.

Степан обиделся, но согласился, что законы надо чтить. Поэтому и следил за порядком в доме, иногда обращался за помощью, но считал своей обязанностью выкидывать из квартиры все, что в его представлении казалось нечистым. С учетом того, что дома я появлялся не очень часто, у него были полностью развязаны руки, чем этот плут беззастенчиво пользовался. Дошло до того, что в разряд опасных предметов попали чипсы с луком и Доширак, которые сам Степан и схомячил. Для сохранения моего же здоровья, как он выразился.