— А где все остальные? — шепнула я, когда мы уже порядком удалились от народа.

— Как где? Убирают за младшей сестрой! — удивил меня Никита.

— Да что там убирать, если волк и так все понял.

— Вот именно. И ребята тоже все поняли! Работают, чтобы вернуть деньги обратно.

— Но как вы узнали?

— Нетрудно было предсказать, что он потребует. Мы одного не учли – что у них такой отличный нюх. Как бы мы его ни уверяли, что это наших рук дело – все насмарку. Он с точностью мог сказать, кто и сколько времени провел в том кабинете. И твой запах волк учуял сразу.

— Да, его позабавило, что ты петляла по складам и кладовым! — хмыкнул Никита, поражаясь мне. А я переглянулась с Машей и поняла по румянцу, что и она делала то же самое. Но почему тогда он не явился к ней?

— Не знаю, — словно читая мои мысли, сказал Вадим. — Он как учуял тебя, так и пошел по следу, словно ищейка.

— Маша, в отличие от тебя, не сидит там круглыми сутками!

— Ну да, — прошептала моя подруга по несчастью. — Катя там почти живет. Особенно последние сутки.

— Ну, вот тебе и ответ! — пожал плечами Никита и открыл дверь кабинета.

Шесть пар глаз разом посмотрели на меня.

— Входи, мелкая. Будем тебя спасать от серого волка!

— Успеем? — закусив губу, спросила Маша.

Вадим посмотрел на нас прямо, и я поняла – врать не будет:

— Не факт.

3. ГЛАВА 3.

ГЛАВА 3.

— Ну, сестрица, и заварила ты кашу! — Денис, самый младший из братьев, налил себе кружку любимой вишневой газировки и потер глаза, позволяя себе несколько секунд отдыха.

Прошел не один час напряженной работы, и все порядком устали. Минуты отчаянно пустились вскачь, время бежало сквозь пальцы.  Я видела, как у Валеры и Сережи покраснели глаза – сосуды не выдерживали напряжения. Чувство вины грызло меня изнутри.

Мы перекусывали на ходу. Доставали запасы, припрятанные в кабинете, не обращая внимания, попадает в рот соленый крекер или  шоколадный батончик. Лишь бы приглушить голод.

Никто из братьев не отпускал в мой адрес шутки, не иронизировал по поводу происходящего. И оттого мне было особенно плохо. Вслух не было произнесено ни слова о том, что будет, если мы не справимся.

Мы с Машей старались быть на подхвате, перебегая от компьютера к компьютеру, и все равно ощущали себя не у дел. Но сколько бы я ни просила дать мне полный доступ, получала твердый отказ.

Их реакция не удивляла. Женщине тяжело пробиться в сфере программирования.  И я потратила годы, чтобы меня воспринимали всерьез.  И вот, наконец, сделав один из самых своих масштабных проектов, потеряла доверие клана.

— Наш кабинет заберут, — видимо, думая о том же, тихо сказала Маша. Ее глаза были полны грусти, а уголки губ печально опустились.  Казалось, что даже ее русые волосы, стянутые в тугой хвост, уныло лежат на плечах.

— Еще ничего не решено, — проследив, как Никита отчаянно грызет кончик ручки, я приготовилась к худшему.

— Осталось всего три часа. А как замести следы перевода – до сих пор не знаем, — подруга прекрасно разбиралась в ситуации. Но унывать – это значило сдаться.

— А если подкупить? — произнося этот вопрос вслух, я ожидала волну порицания. Но вместо этого Вадим задумчиво сказал:

— Я уже думал об этом. Но ты же знаешь, как в общине относятся к подобным тратам. Подкуп – сродни преступлению.

— А разве то, что мы сейчас делаем, не преступление?

— Да, но это не влияет на бюджет клана. Всем известно, что Григорий...

— Скупердяй! — закончил за него Денис.

— Но в его же интересах вызволить тебя из беды! Ты – невеста его сына! А твой отец – глава клана! Пусть он прикажет своему казначею! — Маша вскочила на ноги и заметалась по помещению.