– Прекратите!

– Сколько лет прошло там снаружи?– теперь в словах «терапевта» мне слышится лёгкое раздражение,– тысячелетия. О ком вы тоскуете? О ваших родных и знакомых? Может, о ваших детях? Они все уже прожили свои жизни. Без вас. Их нет. А вы существуете. Это привилегия. Это дар…

– Это проклятие,– я с трудом поднимаюсь на ослабших ногах,– как же вы этого не понимаете? Из всего того, что вы можете мне дать, я прошу одного – возможности умереть.

– Здесь никто не умирает,– отрицательно качает головой рыцарь,– мы высоко ценим свободу воли, но даже ради неё этот закон не будет нарушен.

– А если я всё-таки попробую?

– Вы же у нас такой бунтарь и рецидивист.

Мерзавец научился шутить почти как мы. Он так спокоен, потому что считает себя слишком умным. Это его ошибка. А моя настоящая ошибка, что тогда я не направил свой челнок прямиком в сингулярность, где меня мгновенно разорвало бы на части. Ну, ничего! Всё ещё можно исправить.

Я выхватываю меч, неосмотрительно воткнутый рыцарем в песок и, сжав в ладонях, приставляю остриём к своей груди.

– Прощайте, госпитальер…

Я падаю на клинок, ощущая, как его раскалённый металл с удивительно приятным теплом входит в моё сердце. Красная кровь льётся на белоснежный кварцевый песок, который кажется мне фиолетовым. Я закрываю глаза, стараясь быстрее провалиться в пустоту. Но, теряя сознание, уже не ушами, а где-то внутри своей головы слышу:

– До встречи за ужином.

Пиздец! Всегда умилялся всем этим фильмам про космические путешествия. Особенно тем, где показаны огромные космолёты, набитые всякими дизайнерскими штуками для комфорта и красоты. Знают ли все эти сценаристы, что стоимость заброса одного килограмма груза на орбиту даже сейчас стоит не одну тысячу баксов? Тут не до всякой херни по фен-шую.

Но ведь это проще. Взять и перенеси свою привычную земную жизнь в космос: с огромными каютами, с просторными коридорами, с барами, ресторанами и бассейнами. И, конечно же, вместе с гравитацией. Ах, да, долбанная гравитация! О ней всегда все забывают. Ещё бы… Она же всегда с нами. До тех пор пока сидишь своей задницей на уютной планете. А вот в космосе нужно что-то придумывать. И когда ты доходишь до практики дальних космических полётов в криосне по 100-150 лет, тебе приходится решать, что лучше: атрофия мышц или пролежни.

Окей. Умники воплощают старую, как мир идею, разместить всех на внутренней поверхности вращающегося колеса и вертеть на одном месте, как на карусели, чтобы центробежными силами сымитировать гравитацию. Но что же с пролежнями? Ведь за 100 лет даже самый лужёный зад протрётся насквозь. И тут приходит идея компенсировать уже созданную искусственную гравитацию жидкостью на манер того, как это происходит в утробе матери или камерах сенсорной депривации. Умно, правда? А ведь жидкость ещё и повышает безопасность: уменьшает риск физических травм, а главное – экранирует космическую радиацию. Частично! Не полностью. Остальную придётся отгонять от корабля электромагнитным полем. Но ничего. Поставим в серединку генератор, не зря же вращается вся эта адская карусель. Отлично! Но ещё остаётся множество фундаментальных философских вопросов… Например: куда все они будут срать?