— Тебе за байком? — перевожу тему, а то сейчас опять слушать.

— Да. Нужно на треню гнать. Не хочешь со мной поспарринговать?

Я похож на самоубийцу?! Вряд ли. И тем не менее я действительно время от времени спарринговал с Самвелом.

— Не могу. Сейчас к отцу поеду. Он ещё два дня назад звонил.

— Но ты решил ехать именно тогда, когда у тебя проблемы.

Порой мне кажется, что Сэм — это голос моей совести. Но, если говорить откровенно, он прав. С отцом мы виделись довольно редко. Не то чтобы у нас плохие отношения… Вовсе нет. У меня прекрасная семья. Мама во мне души не чает, отец во всем помогает и поддерживает. Просто… Так получается. У меня… эмм… дела.

— Заканчивай уже, — отъезжая от универа, бурчу. — Молодость всего одна. Что я буду вспоминать на старости лет?

— Если не высунешь свою голову из жопы, то будешь вспоминать, как все возможности просрал в унитаз.

— Спасибо, друг.

— На то я и друг, чтобы говорить правду.

Вздохнув, только поджимаю губы в недовольстве, но не продолжаю спор. У нас с Сэмом разные взгляды на жизнь, разные приоритеты. Я не прочь однажды остепениться (только очень прям очень не скоро), но сперва хочу оторваться по полной. Сэм в свою очередь уже сейчас начинает строить карьеру, задумывается о серьезных вещах и все реже и реже появляется на тусовках. Единственное, что остаётся неизменным, — это его проститучничество. Если моего друга нет в течение получаса, значит, он успел найти себе подружку, охмурить ее и уже где-то трахает.

К счастью, университет всего в паре остановок от моего дома. Через пять минут мы уже прощаемся с Сэмом, а через пятнадцать я вхожу в телецентр «Комедия ТВ».

Меня тут многие знают, как-никак сын гендиректора, пропускают без проблем и льстиво улыбаются. Видать, хотят подмазаться.

Поднимаюсь на последний этаж, где находится кабинет отца. Там меня встречает неизменный секретарь — Анастасия Фёдоровна. И нет. Она не молоденькая блондинка с большими буферами. Ей за пятьдесят. Она суровая, но справедливая женщина, у которой всегда найдутся для меня конфетки. А ещё она незаменимый сотрудник. Разбирается во всем похлеще финансистов, юристов и остальных. Отец без нее как без рук. С его же слов.

— Сашенька! — подскакивает она. — Ты к Сан Санычу? — Отец позволял себя так называть узкому кругу лиц, в который Анастасия Федоровна, безусловно, входила. Для остальных он Александр Александрович — жёсткий и властный начальник.

— Конечно, — киваю головой. — Как ваше ничего? Как здоровье?

— Все отлично! Кости, правда, барахлят иногда, но это не страшно…

— Не щадит вас отец.

— Работяга он у вас, — ласково улыбается. — Да и не до отдыха сейчас. Новый проект на носу. Целый год готовим. Шоу будем запускать, на европейский манер. Такая суматоха… А ты что? Девочку себе приличную нашёл? — хитро прищуривается.

— Не-а, — невозмутимо пожимаю плечами. — Мало приличных осталось, Анастасия Фёдоровна.

— Это просто ты не в тех местах ищешь. Вот у нас девчонки на канале работают! Пчелки-труженицы! И одеваются прилично, а главное — всегда здороваются, не хамят…

А потом, когда наступает ночь… Эти пчелки трудятся уже над другими вещами.

Уж поверьте мне! Знаю, проверял.

Правда, разуверять Анастасию Федоровну не стал. Ей ещё с ними работать.

— Главный у себя? — указываю головой на дверь.

— У себя, конечно. Сейчас, погоди, — нажав на селектор, она произносит, — Сан Саныч, к вам Сашка пришёл.

— Пусти, — отвечает грозный голос отца.

Нажав еще раз на кнопку, она улыбается, а я захожу в кабинет.

Панорамные окна, дубовый стол, заваленный бумагами, несколько шкафов, диван с креслами и столиком. Собственно, все. Отец у меня минималист.