На своем этаже я не выхожу. Еду дальше. Выхожу на последнем, затем поднимаюсь на ещё один пролёт и выхожу на крышу.

Солнце слепит глаза, на улице весна, а вот в моей душе одна пустота. Чёртова дыра. И ничто её не может заполнить.

Думаете, я не пытался? Представьте, что вы всю жизнь занимались любимым делом. Вы выросли в этом. Отдавались всей душой и телом. До определенного времени в моей жизни даже не было вечеринок. На них элементарно не оставалось времени. Я жил в зале. Без шуток. Иногда оставался там ночевать, а в родительском доме у меня имелся свой личный спортзал. И в какой-то момент все обрывается. Все надежды, мечты, цели.

Возможно, судьба меня уберегла. Мама, по крайней мере, твердит именно это. Ведь мог остаться и дурачком, настолько сильно мне приложили по башке.

Может, и глупо, но иногда я жалею, что не дурачок. Дураки они, знаете, счастливые. Ходят, улыбаются себе, живут в выдуманном мире, а мне приходится выживать в этом дерьмовом.

Вся моя жизнь – одно сплошное желание забыться.

Пью, чтобы забыть. Трахаюсь, чтобы забыть. И ничего не помогает.

Утром ты все вспоминаешь. Кто я? Ради чего живу? Что я вообще делаю?

И ни одного гребаного ответа. Только дыра. Только пустота.

Я чувствую её присутствие, даже не оборачиваясь. Ее взгляд, устремленный мне в затылок, и тихие робкие шаги позади.

— Чего тебе?

— Просто, — отвечает, подходит, становясь рядом. — Твой отец…

— Ага, даст тебе пинок под зад, если ты не заставишь ходить меня на эти чертовы сеансы.

Лера молчит, задумчиво смотрит вдаль, а спустя некоторое время произносит:

— Он хочет для тебя лучшего, но даже наши близкие не могут знать, как нам на самом деле лучше. Они пытаются помочь так, как могут. Они любят нас так, как умеют. Что бы твой отец ни думал, не в моих силах заставить тебя ходить на сеансы. И я не собираюсь заставлять, шантажировать, ругаться с тобой. Это только твоё право. Твой выбор. Если ты правда так сильно не хочешь, мы можем что-нибудь придумать. Найти лазейку.

Ее слова меня удивляют. Я действительно думал, что она пришла, чтобы опять сверлить мне мозг, но Лера… Отнеслась с пониманием, что ли?

Черт. И как, скажите мне на милость, я должен отреагировать на это?!

— Ты серьёзно? — недоверчиво кошусь на неё.

— Да, — без заминки отвечает.

— Хорошо, — киваю. — Спасибо, — как-то даже неловко и смущенно выдавливаю.

— Договорились…

Она поворачивается, и отчего-то мне становится стыдно за свой эгоизм. И детскую выходку. Взрослый же мужик, блин! Что мне там какие-то психологи?!

Проклятье! Её же реально отец может уволить.

Развернувшись, она расправляет плечи.

— Идём. У нас ещё куча работы.

Мы уже почти подходим к двери, как я вдруг останавливаюсь, хватаю её за руку и выпаливаю:

— Я буду ходить на эти дерьмовые сеансы.

Какого хрена я только что сказал?

— Только не думай, что мы теперь с тобой друзья, Лопушкова. Ничего не изменилось.

Ага. Конечно. Совсем ничего. Кроме того, что у меня крыша съехала набекрень, раз я согласился на эту промывку мозгов.

12. Глава 11

Лера

Я никогда не была конфликтным человеком.

В школе предпочитала отмалчиваться на нелепые задирки одноклассников. В университете всем было на меня наплевать. Каждое скользкое слово пропускала мимо ушей, не принимая близко к сердцу. Хотя в столице я их услышала достаточно.

«Деревня», «понаехали», «голодранка» — и это только малая часть.

Когда я приходила устраиваться на работу, люди презрительно морщились, читая моё резюме. Большинство из них не интересовали мои знания или навыки. Если я не из столицы, то априори ничего толкового сделать не могу.