– Ему нужно принести полное ведро, – отозвалась Джулианна. – Я посижу с раненым.

– Когда Лукас придет, отправим его за новой порцией воды, – на ходу бросила Амелия и выбежала из спальни.

Джулианна снова нерешительно замерла, неотрывно глядя на незнакомого красавца, но поспешила ущипнуть себя. Бедняга умирал, он нуждался в ее помощи.

Джулианна поставила кувшин на стол, положила рядом тряпки и подошла к раненому. Потом, стараясь двигаться с большой осторожностью, уселась рядом с ним, чувствуя, как по-прежнему колотится сердце. Грудь мужчины не двигалась. Джулианна наклонилась щекой к его рту и через миг ощутила легкое дуновение его дыхания. Слава богу, он был жив!

В этот момент еле слышно раздалось:

– Pour la victoire…

Джулианна выпрямилась – так резко, словно это в нее кто-то выстрелил. Взгляд заметался по лицу незнакомца. Его глаза оставались закрытыми, но он только что сказал эти слова – по-французски, с произношением истинного француза! Она была уверена, что раненый произнес: «Во имя победы».

Это был обычный клич французских революционеров, но этот человек напоминал дворянина, о благородном происхождении свидетельствовали его аристократические черты. Джулианна бросила взгляд на его кисти – у представителей знати кожа рук была мягкой, как у детей. Суставы пальцев раненого были сбиты и покрыты коркой запекшейся крови, его ладони испещряли мозоли.

Джулианна с досадой прикусила губу. Сейчас, сидя так близко к незнакомцу, она никак не могла избавиться от чувства неловкости. Возможно, виновата в этом была его нагота, ощущаемая столь близко, или его явная мужественность. Джулианна вдохнула немного воздуха в надежде ослабить сковавшую тело напряженность и спросила по-французски:

– Месье? Вы – француз?

Он даже не шелохнулся, и тут раздался голос Лукаса:

– Он пришел в себя?

Наполовину обернувшись, Джулианна заметила брата, вошедшего в комнату.

– Нет. Но он говорил во сне. Говорил по-французски, Лукас.

– Он не спит. Он без сознания. Амелия сказала, что сейчас у него жар.

Поколебавшись, Джулианна осмелилась приложить ладонь ко лбу раненого:

– Он весь горит, Лукас.

– Ты сможешь поухаживать за ним, Джулианна?

Она взглянула на брата, гадая, действительно ли в его тоне просквозило нечто странное.

– Конечно смогу! Мы завернем его во влажные простыни. Ты уверен, что Джек не упоминал, кто этот раненый? Он – француз?

– Джек не знает, кто он, – настаивал Лукас. – Мне хотелось бы остаться дома, но завтра я должен вернуться в Лондон.

– Что-то не так?

– Я изучаю новый контракт на добычу нашей железной руды. Но, если честно, мне не нравится идея оставить тебя и Амелию одних с этим незнакомцем. – И он снова взглянул на их нежданного гостя.

Джулианна уставилась на брата, и Лукас наконец-то посмотрел на нее в ответ. Когда брат хотел выглядеть безучастным, невозможно было понять, что у него на уме.

– Не думаешь же ты, в самом деле, что он может быть опасен?

– Я не знаю, что и думать.

Кивнув, Джулианна повернулась к объекту своих забот. В голове мелькнула мысль о том, что брат ведет себя неестественно, будто что-то скрывает. Ей внезапно пришло на ум, что Лукас знает, кем является их гость, но почему-то не хочет говорить об этом. Джулианна оглянулась, чтобы посмотреть на уходящего брата, но того уже и след простыл.

Она не могла придумать ни одной мало-мальски достойной причины, по которой Лукас мог бы утаить от нее какую-либо информацию. Если бы брат знал, кем был их гость, он, разумеется, сказал бы об этом. Судя по всему, она просто ошиблась в своих ощущениях.