— Мог бы и проверить заранее, — прошипела Рита. — Я не робот, чтобы помнить всё.

Нельзя так шипеть, когда неправа. Но это инстинкт, когти уже вылезли из подушечек.

— Так может мне самому и стоило их заказать?

— А может и стоило? Пользуясь мобильником и вай-фаем, прямо из Кента? Я же, по-твоему, такая безответственная!

Выстрел в висок. Или почти он. Майрон вдруг затих, как хищник перед прыжком. Он заметно сжал челюсть, и если сейчас до него дотронуться, то можно наткнуться на мышцы, затвердевшие в камень. Но Рита не собиралась дотрагиваться. Сама она замерла статуей. Тонкая невидимая леска уже начала обматываться вокруг сердца…

Майрон оттолкнулся ладонями от стола, его мрачная фигура выпрямилась в полный рост, плечи расправились. На лице застыла непроницаемая маска.

— Если я всё могу сам, зачем в таком случае мне ты?

15. Глава 14

Она влетела в лифт, не поздоровавшись с Рикардо. Надавила на кнопку этажа и окаменела. В ушах всё еще стояли слова «да пошёл ты!» и громкий хлопок, с которым она закрыла дверь Майрона, вылетая вон. Всё еще крутилась фраза Натаниэля «ой, мамочка с папочкой поссорились». Воздух всё еще врывался в лёгкие рваными вдохами и выходил судорожными выдохами. В такси казалось, что стошнит. Прошел час. Час плутания по улицам с заторами, час наблюдения за тем, как болтается освежитель воздуха на зеркале заднего вида, час непрерывного стука в висках.

Это истерика? Она выглядит так?

«Зачем мне ты?»

Отбойные молотки врезались в мозг с новой силой. Рита сжала кулаки, стремительно втянула воздух носом и задержала. Незачем себя так накручивать. Незачем. Абсолютно. Но поздно, машина запущена, сейчас её остановит только фонарный столб. Рита опустила голову и выдохнула. Вдохнула еще раз. Снова выдохнула. Лифт доехал до восьмого, двери разъехались. Она вскинула голову и вышла из кабины.

Удар каблука эхом прокатился по этажу. Рита на ходу рванула пуговицу пальто, потом еще одну. Взгляд упёрся сначала в ботинки с наверняка армированными носами, потом выше в джинсовые согнутые колени, повисшие на них кисти рук в замке, распахнутый бомбер, кадык…

Мэттью. Мэттью Ройс. Конечно, он уже здесь. Сидит на холодном полу, расставив ноги, расслаблено повесив на них руки и ткнувшись затылком в дверь. Глаза закрыты, на рельефных скулах красиво играют тени от освещения. Еще одна странная форма отношений Риты: когда человек тебе не друг, не любовник, и ты вообще-то платишь ему деньги за то, чтобы он раз в сутки тебя обнял.

Как же от этого тошнит!

Быть ненужной легко в восемнадцать — мелодраматично и нормально. Быть ненужной в двадцать пять вроде бы нормально. Быть ненужной в тридцать три… Рита сглотнула тяжелый ком и с разгона всадила ключ в замок. Мысок туфли случайно задел мысок тяжелого ботинка. В самом деле армированный.

— Добрый вечер, — раздалось снизу.

Она стрельнула взглядом под ноги. Прямо в лазурные глаза. Отвечать не стала. Если начать сейчас говорить, можно сорваться в рявканье. Это никому не нужно. Рита просто провернула ключ и с силой толкнула дверь.

— По-онял… — протянул Мэттью ей в спину.

Спокойный, как обычно. Она щёлкнула выключателем, но попала по соседней кнопке, включающей свет в другом коридоре. Да какая разница? Рита сорвала пальто и швырнула на вешалку. Шаги, негромкий щелчок замка: Мэттью последовал за ней в квартиру. Тихая тень, которую всегда видно и слышно. Которую хочется слушать, на которую хочется смотреть. Она хлопнула по электрорадиатору и развернулась.

Он экономным движением повесил куртку на вешалку, оставшись в синей футболке. Вынул из кармана шапку, потянулся к радиатору. Эти волны спокойствия, идущие от него, эти сильные руки, умеющие обнимать… Почему эти объятия ненастоящие? Сейчас было бы очень кстати получить настоящие. Упасть, провалиться, перестать думать. Перестать крутить на повторе «зачем мне ты?». В горле снова встал ком.