Толпа вокруг Карла согласно загудела.

Беар слегка повернул голову к Эмме – так, чтобы и её видеть, и банду головорезов из виду не упускать.

– Ты же так хотела в Белую бухту… Тебе и корыто, оказывается, целое нашли. Чего взбрыкнула?

Объяснить было сложно. Хотя бы потому, что истинной причины своего побега Эмма до сих пор не понимала. Корр не успел ей рассказать да и сейчас упорно молчал и даже из виду скрылся. Вот почему так? Когда надо – тишина в голове, а когда нет – так и слышно бесперебойное верещание, сбивающее с толку.

Сетуя на змея и одновременно понимая, что именно в эту самую минуту решается её судьба, Эмма не знала, что сказать. Но молчать и ничего не делать было ещё тяжелее. Поэтому, и чтобы хоть каким-то способом выразить свою позицию, Эмма не придумала ничего лучше как вцепиться изо всей силы и обеими руками за отворот подштанников Беара и затараторить:

– Не отдавайте меня ему. Даже если захотите отдать – не оторвёте! Если только вместе с бельём.

– Полегче, – только и ответил Беар, даже не повернув головы, – не то всё по швам сейчас пойдёт.

– Сделаю всё, что скажете. Только не отдавайте меня. Тем более мне и тут хорошо. Мой жених теперь здесь. Рядом. Со мной.

И девушка покосилась в сторону вырубленного Гранта. Впервые ей было неловко за любимого человека.

– Так что с девчонкой? – выкрикнул Карл. – Корабль, что я нанял, ждёт.

– Раз ждёт, то не теряй времени и иди на пристань, – ответил Беар. – Отмени уговор.

Карл набычился.

– Погоди-ка, кэп. Мы так не договаривались… Да и какой «отмени»? Сам знаешь, сколько за такое да за простой с меня сдерут! По местным-то расценкам!

– А если сдерут за простой, то чего стоишь и языком чешешь? Кто будет виноват, что попадёшь на деньги?

– Какого… – Карл смачно выругался. – Ты вообще за свои слова отвечаешь?

Всё ещё держась за единственную ткань, что укрывала тело Беара, Эмма вдруг почувствовала, как тот напрягся. Весь стал словно пружина, готовая вот-вот сорваться с места и запустить сложный механизм. Что-то явно шло не так, и странный разговор капитана и боцмана, в котором Эмма мало что понимала, был тому лишним доказательством.

– Поговорим позже, – ответил Беар. – Девчонка пока останется со мной. Мне нужно кое в чём разобраться.

– Позже? – взвинтился Карл и покраснел, как помидор, впитавший в себя весь летний зной. – Э, нет, кэп. На такое я не соглашался. Наш уговор был яснее некуда: ты мне – девчонку и долю Фрэнка, я тебе – капитанскую шляпу. Ведь так? Объясни-ка мне теперь, капитан…

– А разве уговор был таким? – оборвал Беар Карла на полуслове. – И это ты объясни мне, почему для того чтобы переправить девчонку в безопасное место, тебе вдруг понадобилась помощь Баньоло? Или я ошибаюсь, и это не его люди сейчас стоят вокруг тебя и облизываются на эту наивную рыжую дурёху?

Эмма не верила своим ушам.

– Дурёху? – шипела она за широкой спиной. – И вы, что же, меня ему продали? Отдали в обмен на голос? Но когда успели? Голосовали же все открыто на палубе, и я лично слышала, как…

– Помолчи, – обрубил Беар.

– Не буду я молчать. – Эмма отшатнулась от капитана «Морской». – Я не знаю, что со мной хотели сделать эти люди, – девушка ткнула пальцем в толпу, – но я точно знаю, что я не вещь и не разменная монета! И если из того, что говорит Карл, хоть капля – правда, то вы… вы… вы просто негодяй, по которому плачет виселица!

– Стоять! – гаркнул Беар, схватил собравшуюся уже было уходить девушку за запястье и притянул к себе. Обхватил за талию – не вырваться, хоть кусайся, хоть царапайся.