— Красавэца, выходить будэшь, или мнэ тут до утра торчать? — недовольно подал голос водитель — кавказец, посматривая в зеркальце на пассажирку. — счётчэк мотает, вай-вай, у тэбя лавэ лишний имеется?

Послав дядечке вынужденную улыбку, Сашка покинула теплый салон иномарки, и поежилась. Вечер выдался холодным, после заката заметно снизилась температура, а она была лишь в легком пальто с укороченными рукавами. Еще одна вещь, оставшаяся из прошлой, сытой жизни, как и сумочки из натуральной кожи. Продавать то, что принадлежало лично ей, Саша сочла кощунственным, хотя выжить в большом мире практически без средств существования оказалось делом непростым. Для неё явилось шоком, что роскошный дом вместе с обстановкой и дорогие сердцу безделицы вроде фарфоровой посуды (подарок маме на день рождения) вскоре после смерти родителей пошли с молотка в уплату огромных долгов.

Выяснилось, что отец заложил не только недвижимость, но и в завещании даже не упомянул единственную дочь. Впрочем, жалкие гроши, которые Саня всё равно бы не получила по наследству, не спасли бы её положение. Девушка не таила зла на человека, вырастившего её, как родного ребенка, и отказавшегося от неё после достижению ею совершеннолетия. Она давно знала, что биологически они с Анатолием не связаны родством, и всё же, червь обиды подтачивал душу. Возможно, она его разочаровала, не оправдала надежд. Он хотел видеть в ней сильную, стремившуюся к вершинам личность, а Саня даже не смогла закончить, университет журналистики, и, как он презрительно фыркал, связалась с отребьем Филом…

Все эти мысли пронеслись в голове, пока Саша медленно шла к кованым воротам. Как она и предполагала, много времени на уговоры молоденького охранника на въезде потратить не пришлось. Она была наблюдательной, и сразу подмечала главные качества людей. Этот явно скучал и стеснялся своей работы, издали наблюдая за жизнью толстосумов в шикарных особняках, втайне мечтал когда-нибудь тоже иметь полные денег карманы. Направив диалог на нужную волну, Саня посетовала, мол, ищет место уборщицы, в больнице больная мать, и ей, быть может, посчастливиться устроиться в один из «во-он в тех хором»…

В общем, парень проникся к ней сочувствием и беспрепятственно позволил прошмыгнуть мимо, вкратце поведав, как зовут хозяев роскошных домов. Поселок носил сие название лишь символично, как сразу удостоверилась девушка — улица петляла в причудливых зигзагах, разбросав вдоль живописного леса всего шесть кирпичных жилищ. Картина была впечатляющей — великолепные архитектурные шедевры органично смотрелись на фоне позолоченных осенью берез и сосен, вымощенные мелким гравием подъездные дорожки были чисто выметены, и повсюду, почти идеальное безмолвие.

В какой момент навстречу Саше выскочил ротвейлер цвета махагон, она не успела понять. Пёс, громко лая, бросился к ней, едва не сшиб с ног, и у нее в буквальном смысле сердце юркнуло в пятки. Этот монстр был чуть не с неё ростом, и своей тяжестью килограмм в пятьдесят мощно припечатал плюхнувшуюся Саню к земле. Она боялась шелохнуться, чтобы не спровоцировать животное на агрессию, а ротвейлер по-хозяйски обнюхивал её, удерживая передними лапами за плечи. Собак она ненавидела, как-то в юности Сашку покусала бродячая шавка, с тех пор она на дух их не переносила.

Набрав в легкие воздуха, и намереваясь позвать кого-нибудь на помощь, девушка услышала пронзительный свист, и с облегчением выдохнула. Пёс мгновенно сполз с нее, и помчался на зов хозяина. Саша села, с неудовольствием чувствуя, как мелко дрожали руки. Волосы упали на лицо, в них запутались колючие обломки камушков, а мужчина, метнувшись в её сторону, присел на корточки и с тревогой спросил: