Анджей не стремился анализировать или упорядочить бесконечный поток сумбурных мыслей, перекрываемые эмоциями. Последние главенствовали.

Он не ошибся.

Блондиночка оказалась нереально вкусной.

Он не церемонился с ней. Чем быстрее кончит она, тем будет лучше для них. Ему необходим ее оргазм. Зачем, спрашивается? Можно и без него… А оказывается – нет! Нельзя.

Она замерла. Задышала еще чаще, явно не веря в происходящее. Вард усмехнулся прямо ей в губы. И снова лизнул, чувствуя, как огненная лава растекается по позвоночнику, выворачивая кости. На несколько секунд мир растворился, исчез. Не осталось ни звуков, ни шорохов. Ничего.

Только она.

Эта блондиночка…

С широко разведенными бедрами, между которых находилось его лицо.

Анджей приглушенно зарычал, отказываясь признавать очевидное.

Это все ночь…

Ночь, и только!

Он яростно провел языком по набухшим складкам девочки, нашел чувствительный бугорок. Она откликнется! Ответит ему! Другого выбора у нее нет.

Анджея самого потряхивало от желания. От первозданной похоти. От проснувшегося инстинкта продолжения рода.

Серьезно?..

Вот так просто?..

С этой девочкой?..

Он усилил давление языка, зафиксировав бедра Солы. Та пыталась еще что-то предпринимать.

Момент, когда она сдалась, Анджей намертво зафиксировал в сознании. Когда с ее губ сорвался тихий вздох капитуляции. Кто бы что ни говорил, но перед куни девушки бессильны. Надо быть закоренелой фригидной дамочкой, чтобы не отозваться.

Сначала она затрепетала. Бедра задрожали у маленькой… Пряный запах усилился, лишая последней воли Варда.

– Нет… пожалуйста…

Ее мольба доносилась до него через некое кровавое марево, заволокшее глаза. Он никак не реагировал. Его занимало другое.

К языку он присоединил пальцы. Они дрогнули… Неожиданно.

В сознание Анджея впилась мысль – девочка чистая! Что с большой вероятностью никто, ни одна сволочь не прикасалась к ее расщелине, к сочащим влагой складочкам. Не трогала, не лизала. И не проходилась членом, не забрызгивала спермой.

Никто не трогал…

А если кто и смел – Вард узнает! Ему не составит труда.

Он зарычал, клыки удлинились, он подался назад, чтобы не оцарапать. Крови пока не будет…

Точно не так…

Теперь он начинал понимать, почему его предки согласовали эту проклятую ночь! У зверей обострялись чувства осязания, притуплялась навыки, полученные за века цивилизации. На первый план выходило желание присвоить самку и заиметь от нее потомство.

Анджей развел складки, нырнул внутрь… Потрогал, толкнулся. Сола чуть вскинула бедра кверху, снова безошибочно реагируя. Давая ему еще больше влаги.

Еще и еще…

Задрожала она довольно быстро. Всхлипнула и ярко кончила, окончательно сведя его с ума.

Охренеть…

***

Сола не верила себе.

Ее только что трахнул языком оборотень, чьего имени они даже не знала.

Она лежала распластанная на капоте дорогущей спортивной тачки, пульс шпарил, в голове стоял туман. А тело… тело превратилось в желе. Ей бы колени свести вместе и собраться с мыслями.

Как-то двигаться дальше. Что-то делать.

Надо же что-то делать, правда?

Металл холодил кожу, между ног по-прежнему нестерпимо скручивало. Оборотень не спешил оставлять ее в покое. Продолжал проводить пальцами вверх и вниз, то и дело задевая клитор, срывая с губ Солы полустоны. Сначала она честно сдерживала себя. Кусала. Говорила, что оборотень ничего не получит! Абсолютно! Что если он собирается совершить насилие, то она останется бесчувственной.

Как бы не так!

Можно ли отнести куннилингус к насилию? Она по-прежнему девственница, но почему у нее чувство, что уже никогда ничего не будет как прежде?