– И что, твоя проблема – это я?

– Абсолютно точно, – едва заметно улыбнулся он.

Я понимала, что услышать от него такое действительно дорогого стоит. Гидеон Кросс не стал бы тем, кем он есть, в столь раннем возрасте, имей он обыкновение выслушивать «нет» с благодарностью.

– А что ты понимаешь под ухаживанием?

– Время, в течение которого ты общаешься с женщиной, но не трахаешь ее, – задумчиво произнес он.

– Тебе что, не нравится женское общество?

– Нравится. До тех пор пока не приходится сталкиваться с чрезмерными ожиданиями или притязаниями на мое время, – уже не задумчиво, а скорее хмуро сказал он. – На мой взгляд, лучший способ избежать и того и другого – перевести отношения исключительно на сексуальную или же дружескую основу.

И опять это раздражающее упоминание о «чрезмерных ожиданиях». Для него это явно было больной темой.

– Значит, у тебя есть друзья среди женщин?

– Разумеется. – Он сжал мои ноги своими, тем самым словно приковав к месту.

– И что тебе это дает? Ты отделяешь секс от всего прочего в твоей жизни. От дружбы, работы… от всего.

– У меня имеются на то веские основания.

– Конечно имеются. Кто бы сомневался. Ладно, вот что я думаю… – Однако сосредоточиться, когда он был рядом, оказалось весьма непросто. – Я сказала тебе, что не стремлюсь к ухаживаниям, и это действительно так. Работа является для меня основным приоритетом, а личная жизнь – жизнь одинокой женщины – занимает близкое к ней второе место. Жертвовать своим временем ради пустого общения мне не хочется, а свободного, для выстраивания каких-то прочных отношений, у меня практически нет.

– В этом мы с тобой сходимся.

– Но я люблю секс.

– Вот и прекрасно. Тогда займись им со мной, – приглашающе улыбнулся он.

– Мне необходима эмоциональная связь с мужчиной, с которым я делю постель, – легонько пихнула я его в плечо. – Не обязательно, чтобы она была очень сильной или глубокой, но для секса мне требуется нечто большее, чем простое соглашение, за которым нет никаких чувств.

– Почему?

Да, сейчас вся напускная легкомысленность Гидеона куда-то исчезла. При всей эксцентричности нашего разговора, Гидеон говорил на полном серьезе.

– Ну, если хочешь, можешь считать это одной из моих причуд. Не люблю, когда меня просто используют для секса. Чувствую себя недооцененной.

– А ты не можешь взглянуть на вещи по-другому? Что именно ты используешь партнера для секса?

– Не с тобой.

Он был слишком сильным, слишком требовательным. Его глаза загорелись хищным блеском, когда я имела неосторожность обнажить перед ним свои слабые стороны.

– Кроме того, – торопливо продолжила я, – мы сейчас просто играем словами. А мне в сексуальных отношениях требуется равенство. Или первенство.

– Ладно.

– Ладно? Быстро же ты сдался! Особенно с учетом того, что тебе потребуется соединить воедино две вещи, чего ты всю жизнь старательно избегал.

– Не скажу, будто мне сейчас очень уютно, и не претендую на полное понимание, но я тебя слушаю, а это самое главное. Скажи, что мне делать.

У меня перехватило дыхание. Такого я от него не ожидала. Кросс был мужчиной, не желавшим чем бы то ни было осложнять секс, а я женщиной, тяготевшей к осложнению секса. И он стоял на своем. Пока.

– Гидеон, нам нужно подружиться. Я не претендую на то, чтобы мы стали неразлучными друзьями или наперсниками, вовсе нет. Но мы должны знать друг о друге не только анатомические подробности, но несколько больше. А это означает, по крайней мере для меня, что, кроме активного траханья, мы должны проводить вместе какое-то время. Причем в таких местах, где волей-неволей придется сдерживаться.