Анна выслушала его с замиранием сердца и голос ее затрепетал.

– Да, да! Он так спал! Однажды даже на работе… Я пугалась, думала, без сознания!…

– Даже знаю, что он в это время делает. – уверенно заявил женоненавистник.

– Что?… Только не говорите дурного!

– Мечтает. Он из породы неизлечимых мечтателей! Скорее всего, это шиза, такое состояние психики.

– Как вы можете? – слабо возмутилась Анна.

– Могу. – грубо сказал Аркаша. – Я все могу говорить возле тела боевого друга. В детдоме он мне был как отец. Это вдове положено или ничего, или хорошо.

Слово «вдова» ее сильно ранило, а больше склонило к терпеливости, подломившей голос.

– Но о чем можно мечтать, чтобы терять ощущение реальности? Это же глубокая медитация. Он был далек от эзотерики, самого слова терпеть не мог. Но читал какие-то лекции для военных, секретные. О природе воображения… Вот о чем он сейчас мечтает?

Аркаша склонился к Судареву и посмотрел в закрытые веки.

– О чем?… Ты не обидишься, если скажу?

Спрашивал будто бы у покойного, однако отозвалась Анна.

– Нет, я привыкла к его образу существования. И принимала все, а он был открытым человеком.

– Он мечтает о женщинах. Ты знаешь, что он собирался писать роман о любви? Причем, не об идеальной – о всяческом проявлении чувств между мужчиной и женщиной. В том числе, и о порочной любви. А он знал материал, купался в нем, поскольку был великий распутник!

– Не смейте так о нем! – эмоций у Анны хватило лишь на всплеск.

Аркаша даже не дрогнул.

– Тут смей, не смей… Но факт, бабник был могучий! Он даже говорил, если вызвать дух всех возлюбленных и окружить себя им, как обережным кругом, то можно остановить смерть. Мол, женщины таким образом хранят мужчин. Но только те, что были с ним… В общем, в сексуальной связи. И я уверен, сейчас лежит и думает о них. Роман сочиняет!

– Да, он говорил нечто подобное. – растерзанно вымолвила аспирантка. – Будто в воображении можно оживить память о прошлом и послать сигнал. Открывается телепатическая связь.

– Наивная простота! – с усмешкой воскликнул Аркаша. – Господи, чем у нынешних аспирантов забиты мозги?… Связь есть, только другая. Вот почему его так любили женщины? Знаешь, сколько их было у профессора? Если выстроить в круги, будет как у Юпитера. Ему никогда не умереть! Если все соберутся и отдадут ему по капле чувств, он восстанет из пепла.

Умышленно дразнил убитую горем Анну, подлый ворюга! Двигалась бы нога – пинка дал…

– Я все ему прощаю! – чуть поторопилась Анна. – Мы так условились. Разве можно осуждать прошлое? Если человека любят, это же прекрасно.

И схлопотала мысленные аплодисменты Сударева, который любил хлопать в ладоши по каждому, даже малозначительному поводу, объясняя, что таким образом сотрясает пространство, чтобы и боги на небесах услышали.

– Это ваше дело. – откликнулся Аркаша. – Но я бы советовал подумать о своей будущей судьбе. Как и с кем проживать твои прекрасные юные годы? Без профессорской благодетельной руки?

Она понимала намеки, но уходила от ответа, пряталась за эзотерическую глупость.

– Он будет жить. Состояние сомати не вечно. Вам не кажется, на его лице застыл вопрос… Что-то хотел спросить в последний миг? О чем?

– Не кажется.

– А я вижу вопрос…

Судареву хотелось подтолкнуть ее к размышлению, и тогда бы она прочитала этот вопрос – где сейчас учительский домик? Но Анне помешал Аркаша. Он потерял интерес к женской теме и переключился на другую, личную.

– Странное ощущение… Я всю жизнь его боялся. Как отцов боятся… И вот впервые нет этого страха. Можно говорить все, что думаешь.