Та лишь кивнула, подобрала с пола белую ткань и закуталась в нее, оставляя открытыми плечи, щиколотки и ступни. Будущие художники принялись переговариваться, создавая в классе легкий шум. Но Макар не мог отвести взгляда от девушки, что легко спустилась с возвышения и скрылась за дверью, лишая его возможности и дальше любоваться ею. За этой дверью, как он знал, находится небольшая комната, где преподаватели придаются чаепитию в свободное от уроков время. Туда, конечно же, он отправиться не рискнул, то был закрытый для него мир – творческое закулисье, как он его называл. Подавив вздох разочарования, Макар отправился туда, куда и шел раньше, в кабинет Андрея, не сомневаясь, что тот не пустует. Художественная школа была у друга тем местом, где он проводил все свое время, даже по выходным. Она ему заменяла семью, которой и не было.

- Можно? – распахнул Макар дверь директорского кабинета и смело шагнул внутрь. – Как чувствовал, что ты тут.

Андрей сидел, закинув ноги на стол перед распахнутым настежь окном и дымил сигарой. Кубинской, поди, других не курит.

- А где мне еще быть? – хмыкнул Андрей и выпустил колечки дыма. – Как дела, Самон?

- Да вот, мимо ехал, решил завернуть к тебе. И увидел нечто особенное, - сразу же приступил он к делу.

С Андреем они виделись часто, чуть ли не каждый день, на предисловия можно не тратить время.

- И что же ты увидел? – новое колечко поплыло к окну.

- Твою натурщицу. Это нечто! – восторженно выдал Макар, восстанавливая в памяти образ обнаженной девушки. – Ты где такую откапал?

- Пришла по объявлению, - пожал плечами Андрей, аккуратно откладывая сигару в пепельницу и снимая ноги со стола. – Любишь ты обламывать кайф, Самон, - повернулся к Макару всем корпусом.

Самон – прозвище из детства. От фамилии Самонов. А с Андреем они выросли в одном дворе и ходили в одну школу. И не только общеобразовательную, но и художественную. Любовь к живописи их и сблизила когда-то. Ну а после школы Андрюха пошел учиться дальше – в художественное училище, а Макар решил оставить рисование на любительском уровне, а сам подался в институт и бизнес.

- Колись, кто она?

- Понятия не имею. А если бы и знал, не сказал бы, - усмехнулся Андрей.

- Это еще почему? – нахмурился Макар.

- Таково ее желание, а я, знаешь ли, уважаю право каждого на личные секреты.

- Она у тебя работает, а ты не знаешь, кто она?

- Именно! Натурщица просила не оформлять ее официально. Я согласился.

- Как зовут ее хоть знаешь?

- Знаю, но не скажу. Имя – это тоже часть личной информации. А значит, и эта часть является конфиденциальной. 

- Андрюх, ну ты чего! Я же тебе не прохожий с улицы… - Макар все размышлял, стоит ли обижаться на друга за подобную скрытность.

- Не могу, Самон, не обижайся. Это дело чести, и я ей обещал, - развел руками Андрей.

- Не скажешь, значит? – прищурился Макар. – А я тогда возьму и прекращу финансирование твоей школы.

Не прекратит, и Андрей это прекрасно знал. Эта школа была их общим детищем, а Макар являлся еще и ее спонсором. Но они оба любили ее одинаково.

- Значит, так тому и быть. Буду искать другого спонсора, - кивнул Андрей и тут же предложил. – Чаю хочешь? Лариса мне тут заварила что-то экзотическое, а я еще не пробовал.

- Не хочу, предатель, - тряхнул головой Макар. – Да и некогда, в аэропорт опаздываю, за Ленкой.

- Ну вот и лети, сокол. У тебя есть Елена, нечего забивать голову натурщицами.

С другом они поговорили еще минут десять, а потом Макар раскланялся. И не хотелось никуда ехать, да Лена обидится, если он не встретит ее лично. Когда возвращалась из командировок, она не любила добираться до дому ни на такси, ни с водителем Макара, всегда настаивала, чтобы он приезжал за ней в аэропорт. Особенно напрягали такие поездки по выходным, когда можно отоспаться.