Мне всегда нравилось летать в самолетах, потому что это был промежуточный этап между точками А и Б, где от тебя ничего не зависело, а если быть точнее – в момент полета ты не несешь никакой ответственности за собственную жизнь.

В моем же маленьком мирке мне постоянно приходилось нести ответственность не только за себя, но и за Юру, и это угнетало день ото дня все больше. Сейчас же мне хотелось хоть немного отпустить ситуацию и забыть о том, что совсем скоро мне придется играть роль, которая никак не вязалась с моей жизнью: роль невесты обеспеченного, уверенного в себе альфа-самца.

- Ты боишься летать? – вторгся в мои мысли вкрадчивый голос.

- Нет, не боюсь. Мне даже нравится. – ответила я не поворачиваясь.

Рев турбин нарастал и ощущение, что меня с силой пригвоздили к креслу, нарастало тоже. Когда заложило уши я невовремя вспомнила про сосательные конфеты, которые лежали где-то в сумке, купленные специально для этого случая. Жаль конечно, что не продумала этот момент заранее. Я открыла рот, пытаясь выбить воздушную пробку из ушей.

Словно подслушав мои мысли, большая рука с дорогими, переливающимися часами протянулась ко мне и вложила в мою ладонь две барбариски. Я невольно улыбнулась и с благодарностью посмотрела на него, он улыбнулся в ответ и быстро засунул в рот уже развернутую конфету.

Барбариски… Словно привет из детства - согрели мне сердце. Одни из самых любимых мной когда-то конфет безнадежно забытые в лихой взрослой жизни. Я открыла конфету и с удовольствием засунула ее в рот, ощутив невероятное удовлетворение от вкуса, который будто вообще не изменился.

- Спасибо. – с огромной благодарностью сказала я, а Александр только кивнул.

Самолет набрал нужную высоту и давление в ушах стабилизировалось, голос капитана рассказал нам о высоте и температуре за окном, и я немного расслабилась. Лететь нам предстояло примерно три с половиной часа, это я заранее посмотрела, чтобы быть готовой.

- Ну что, начнем? – спросил Александр откинув голову на спинку сидения и выпрямив ноги впереди себя.

- Что начнем? – не поняла я, а он только усмехнулся.

- Ты же моя невеста, или ты забыла? – он положил свою ручищу на мою руку, и я напряглась.

Его наглая ухмылка начала меня раздражать, но вместо того, чтобы сбрыкнуть, и убрать его лапу – я удержала себя силой мысли и масляно улыбнулась.

- Конечно, нет, тигренок. – выдавила я голосом, сладким как тонна сахара.

- Та-ак. Вот с этого давай и начнем. – строго произнес «тигренок» и продолжил – Мне не нравится, когда ты меня так называешь. Давай обойдемся классикой, например: любимый, милый, Сашуля, Сашенька?

- Как скажете, любимый, - сказала я, сделав особенно противный акцент на последнем слове. – хотя тигренок мне нравился больше…

Я состроила серьезную гримасу, хотя готова была засмеяться. Черти в его глазах аплодировали мне стоя за актерское мастерство, а один даже оскар принес с собой. Алесандр не выдержал первый и засмеялся, обнажив ряд белоснежных зубов. Я тоже хохотнула.

- Ладно, с этим решили. Как ты хочешь, чтобы я тебя называл? Я уже понял, что малыш тебе не нравится. – он снова стал серьезным. – Кстати, почему? Мне кажется, что тебе это прозвище очень идет.

- Вы можете называть меня Света, или… Светик… - ответила я смущаясь. На второй вопрос отвечать я ему совершенно не собираюсь, не его ума дело.

- Хорошо, пусть будет милая или любимая. И все же, почему не малыш? Я думал, девушкам нравится, когда их так называют?

- Это не важно. Лично мне, не нравится. – ответила я, вытаскивая ладонь из-под его руки, мне стало жарко от его прикосновения.