– Бывает такое, – спокойно согласилась Яна. – У детей и до суицида порой доходит, если родители силой заставляют ребенка учиться на инструменте.

– Ужас! – эмоционально закатила глаза ученица. – Но я смотрела на свой рояль и жалела о несбывшемся. Думала, что вот никогда мне не сесть за этот инструмент, не сыграть на нем. Это ж годы обучения – лет семь или даже восемь, это ж сколько труда, слез, бесконечных репетиций. А тут мне про вас, Яночка, рассказали, и я прямо поразилась. Ничего себе, думаю, всего за несколько занятий можно разучить любую мелодию, «с рук» буквально?

– То, чем я занимаюсь, называется клиентоориентированная система обучения, – сказала Яна. – То есть клиент всегда прав. Никто из приходящих ко мне в профессионалы идти не собирается, поэтому в таком обучении главное не знания, а удовольствие от процесса и радость от результата.

– Да-да, радость! – подхватила ученица. – Действительно, я ж не собираюсь концерты в консерватории устраивать и деньги за вход собирать, мне бы одну мелодию разучить для дома, для гостей… И я сделала это! Спасибо, Яночка. Я еще, может быть, чуть погодя снова к вам на занятия запишусь. Еще какую-нибудь мелодию разучу!

Рассыпаясь в похвалах, ученица распрощалась с Яной.

Яна закрыла за ней дверь, вернулась в комнату. Подошла к балкону. За стеклом, в темноте, светились окна домов, красные и белые реки огней – это улица вся была забита стоящими автомобилями.

«Пробка, – подумала Яна. – Наверное, Гриша не приедет сегодня. Или он уже приехал и пытается припарковаться во дворе, а свободных мест нет?..»

Яна открыла дверь, вышла на балкон и сразу же пожалела о том, что сделала это – налетел ветер, ледяной. Сейчас, в середине марта, вечером, было так же холодно, как и зимой. Обхватив себя руками за плечи, Яна, тем не менее, подошла к перилам и посмотрела вниз. Двор скрывался в полутьме, никакого движения там, на площадке, где обычно оставляли свои машины водители.

Краем глаза Яна заметила, что в соседней комнате – той, что через стену, – горит свет. Две квартиры соединял один балкон. Посредине металлическая решетка, вернее, дверца, которая была заперта на обычную проволоку. Чтобы перейти с балкона на балкон, достаточно раскрутить проволоку – и вот человек уже на чужой половине.

Но такого, конечно, никогда не случалось. В соседней квартире жила очень милая и интеллигентная дама: Яна довольно часто сталкивалась с ней во дворе и изредка на том же самом балконе. Яна как-то спросила соседку, не мешают ли звуки музыки? Конечно, в той комнате, где Яна преподавала, была в свое время сделана очень хорошая звукоизоляция, но кто знает, как там, со стороны, может быть, все равно слышно…

Дама (ее звали Ольгой) заверила Яну, что звуки музыки почти не слышны и к тому же по ночам ведь соседка не играет, только в установленное законом время? Ну и славно. Кроме того, Ольга сообщила, что почти не бывает в той комнате, что за Яниной стеной, – лишь изредка подметает там да на балконе. Потому что эта комната принадлежит ее брату, а брат здесь бывает очень редко, поскольку живет в другом месте со своей семьей. Так что никаких проблем, Яна, музицируйте на здоровье…

То, что балконная дверь была замотана лишь на проволоку, не беспокоило ни Яну, ни Ольгу. Свои же люди, проверенные соседи. Сколько Яна тут живет, лет десять последних… Уже поняла, кто есть кто. К тому же так безопаснее – в случае, например, пожара всегда есть возможность эвакуироваться через соседскую квартиру.

Самого соседа, то есть брата Ольги, Яна никогда не видела. Или видела, но не запомнила? Вроде да, мелькал как-то мужской силуэт на той половине балкона.