Он понял, что видит перед собой живую инопланетную форму жизни – неудивительно, что она действовала в соответствии с его последними поступками. Фактически страница была пуста, да и книга была вовсе не книгой, а одним из чудовищных зеркал жизни с планеты Ганимед, которыми пользовался доктор Лупов. Существо, зеркально отражающее твои собственные мысли. Тьфу! Он вздрогнул от омерзения, понимая, что был на волосок от гибели.

– Судя по донесению детонатора, – послышался далекий голос фон Айнема, – Лупов и Вайсс за долгие годы создали сложную структуру субмиров гипнотического бредового типа, дабы завлечь вас в ловушку, когда вы совершите важнейшее путешествие на Китовую Пасть. Не увлекись они своим проектом и не оставь Грега Глока одного, они вполне могли бы добиться успеха. В этом случае…

– Вы покончили с Вайссом и Луповым? – перебил Ферри.

– Да. По крайней мере я на это надеюсь и ожидаю подтверждения результатов. Позвольте мне объяснить природу этих взаимоисключающих ложных реальностей…

– Забудьте о них, – грубо оборвал Ферри. – Мне нужно выбраться отсюда. – Если противник смог подобраться к нему вплотную, вряд ли он был в безопасности даже сейчас – пусть даже с Луповым и Вайссом покончено, остаются другие! Хотя бы Рахмаэль бен Аппельбаум, до которого не успели добраться. Этот тип успел натворить немало бед, насколько было известно Ферри.

«Но мы не позволим тебе и дальше вредить нам, – думал Ферри, роясь в одежде в поисках какого-нибудь миниатюрного оружия, которое должно было быть при нем. Слишком многое сейчас поставлено на карту, слишком много жизней в опасности. – Ты не выиграешь, даже если переживешь Мэта Глэйзер-Холлидея, Лупова и Вайсса, а может, и девчонку Фрею, прежнюю любовницу Мэта, а ныне твою – у тебя все равно нет шансов».

Ферри бледно улыбнулся. Он предвкушал удовольствие от осуществления части плана, связанной с устранением бен Аппельбаума. Он будет руководить ею из собственного корабля под названием «Аптерикс Нил». Там, на своем корабле, ему никто не будет страшен. Даже Аппельбаум.

«У тебя нет убежища, равного моему, – мысленно обратился он к противнику. – Даже если «Омфал» очутится здесь, на Китовой Пасти. Ничто не поможет тебе, бен Аппельбаум, когда я доберусь до «Аптерикса Нила». Когда я войду в него, нить твоей жалкой жизни оборвется».

Навсегда.

«Летяга» пискляво твердила Фрее Холм:

– Сэр или мадам, вы должны немедленно эвакуироваться – все живые гуманоиды обязаны покинуть меня, поскольку моя метабатарея сейчас разрядится. Вследствие множественных пробоин в моем корпусе, вызванных уничтожением симулякра мистера Ферри, я более не способна поддерживать гомеостаз или как его там. Прошу вас, сэр или мадам, прислушайтесь: ваша жизнь может оборваться в любую минуту.

– Куда же мне?.. – зло возразила Фрея.

– Вниз, на поверхность планеты, – пояснила «летяга» голосом самонадеянного донельзя механизма. По ее мнению, подобная рекомендация решала любые проблемы.

– Мне прыгнуть? С двух тысяч футов?

– Ваше возражение кажется мне вполне обоснованным, – протянула «летяга», явно разочарованная быстрым опровержением ее совета. – Однако почему бы вам не схорониться (или как сейчас говорят?) на огромном межпланетном корабле, к которому я сейчас пришвартована?

– Это корабль Ферри!

– Ферри, Шмерри – неважно. Иначе погибнете вместе со мной. Вы ЭТОГО хотите?

– Хорошо, – проворчала Фрея и побрела ко входному люку «летяги», соединявшему аппарат с гигантским кораблем, постоянно извергавшим клубы топливных испарений, что говорило о мгновенной готовности к старту.