обладателем и ныне действующим.

Все эти переговоры и обсуждения с союзниками Загралов проводил одним из запасных тел.

Тогда как сам уже весьма интенсивно занимался личными исследованиями. Для этого собрал вокруг себя в подвалах «империи Хоча» ученую группу своей команды и Шереметьева с его несколькими ведьмами. Правда, там всем ходом экспериментов руководил, и вполне уверенно, Михаил Станиславович Романов. Ему даже вечно ворчащий Игнат Ипатьевич не осмеливался возражать.

К слову, следовало напомнить, что Романов на оборудование и благоустройство лаборатории ничего не жалел. Ни собственных сил и нервов, ни денег своего старого друга Хоча. Все, что существовало в мире нового, ценного и нужного, имелось здесь в двух экземплярах. Как минимум. Так что работалось тут легко, эффективно и наверняка не хуже, чем в аналогичном храме науки Курта Свифта.

Ну и самое главное, здесь имелась «пасть». Тоже устройство инопланетного происхождения, которое собирало потоки венгази гораздо больших объемов, чем Кулон-регвигатор. Да и эффект после передачи собранной силы несколько отличался от той силы и благодати, которая передавалась в тело сигвигатором. А Особое кольцо у Загралова давало некие особенные умения как самому обладателю, так и его фантомам.

Нечто подобное создалось и у Шереметьева в его резервуарах. Так его третья шпала по всей длине оказалась стянута резко контрастирующими по цвету стяжками. Они выглядели примерно как обручи на бочке. Именно они тоже позволяли Якову Ивановичу переносить с помощью ведьм живые объекты во время скачка через пространство.

Именно на разнице и несоответствиях обоих устройств и были построены все ведущиеся эксперименты. Причем Романов уже на второй день заявил:

– Как это ни парадоксально звучит, но, скорее всего, нам будет проще воссоздать действующее подобие «пасти», чем Кулона-регвигатора.

– Но вы ведь давно доказали, – поспешил напомнить Яков ученому, – что подобных сплавов, из которых состоят несущие контуры этой клетки, на Земле еще добрую сотню лет не получат.

– И готов повторить свои доказательства. Но вся суть замены состоит в постройке качественно иного прибора, который сможет выполнять те же функции. Приведу пример: нынешние приемники, которые умещаются непосредственно в наушнике. Они могут ловить волны в нескольких диапазонах. То есть делать то же самое, что некогда получалось у массивного радиоприемника, стоящего на прочных ножках или на крепкой подставке.

– Имеете в виду допотопные, ламповые конструкции?

– Именно! – энергично размахивал руками Михаил Станиславович. – При умении понять суть волн венгази, обнаружив их и исследовав, мы создадим некий аккумулятор из подручных средств. Пусть громоздкий, пусть несуразный. Пусть он будет занимать при этом по своему объему пространство в тысячу раз большее. Главное, чтобы он действовал.

Мысль ученого была понята. Направление признано верным. Содействие оказывалось всемерное.

И когда Романов потребовал от Ивана очередного участия в эксперименте, тот ни минуты не сомневался в его целесообразности. Разве что не поверил в чисто физические параметры.

– А мы там поместимся?

– Все просчитали до миллиметра! – успокоил его руководитель исследований. – Пусть и с трудом, но, даже будучи внутри, ты сможешь коснуться лбом поверхности подковы.

Загралов покивал, повесил совсем не воздушный артефакт себе на шею и стал забираться во внутренности «пасти». По всем прикидкам, к тому моменту в обоих устройствах как раз подсобралось немного энергии. И по задумке ученых, если пойдет одновременный сброс накоплений в личные хранилища обладателя, то это даст невероятное количество крайне полезных и необходимых данных.