– Так это же вы мне звоните, а не я вам. Значит, я вас слушаю.

Помолчали.

– Эй! – позвала она в трубку. – Вы не обижаетесь? – спросила она. – Я почему спрашиваю, потому что я все-таки немного обижаюсь на вас…

– А я люблю тебя. Пожалуй, что так, – ответил он. Кхекнул.

– Да?????????? (Пауза.)

– Алиса! Я скучаю. Я начинаю ждать тебя прямо с этой секунды.

Она молчала.

Тогда Андрей Андреевич прокашлялся и сказал:

– Черная постель ждет тебя!

– Ну, где ты была, сучка? – так встретила она вошедшую Певицу. Но это был не грубый тон, а снисходительно-ласковый.

Ре, подруга Певицы, сидела за столом, на котором стояли рюмки и бутылка. Она курила папиросу.

– Где была, сучка, где была? – повторила нежно. – Я же учила, это правило, никогда не опаздывай больше часа, тем более к тому, кто тебе нужен… пока. – Певица села рядом за стол.

– Я и так одинока, меня обозвали тут на улице, собака погналась, пыталась укусить, погода ужасная, жара такая, жара, я прихожу, и ты вместо поддержки в этом краю, в этой местности меня обзываешь, – ответила Певица.

Ре несильно ударила ее по щеке.

– Твоя щека в отличие от моей на сколько лет моложе?.. Мне-то уже пятьдесят… – сказала Ре.

Певица встала, отошла к окну. На окне стояла ваза с цветами. Певица сказала:

– Меня пугает, когда я прихожу, а цветы в вазе выпили наполовину воду. Они что-то делают без меня. Это пугает.

– Не смотри в окно на дорогу. Не смотри на дорогу, потому что там лежат сбитые собаки и кошки, – посоветовала ей Ре. Певица отошла от окна. – Рассматривание мертвого старит. Я всегда отворачиваюсь.

– Ну, учи, учи меня дальше, что не делать, – сказала Певица уважительно, смачивая носовой платок одеколоном и натирая им виски.

Брови надо до тонких ниток выщипывать, моды же нет, только такая, которую я тебе внушу. На красную помаду блеск точкой посередине… – задумалась, как в чаду, выпила из фужера горячительное. Опять заговорила, как вспомнила: – Железное правило, никогда, ни при каких условиях не подходить к телефону, когда он звонит понапрасну.

– Здесь же нет телефона.

– Я диктую тебе правила на всю жизнь, а не на этот жалкий отрезок времени. Я не желаю быть все время с тобой. Кто при ком: ты при мне или я при тебе? Через некоторое время ты останешься одна и я останусь одна. Возможно, ты будешь жить там, где есть телефон, и будешь бежать на каждый его сигнал, как сумасшедшая. Да ты такая сучка, что я тебе объясняю! Не вдумывайся в мои слова, просто запоминай, запоминай или запиши. И волосы должны быть всегда чистыми.

– А мода не брить подмышки? – спросила Певица.

– Это может возбуждать… но это негигиенично при такой жаре. Женщина в доме должна ценить настольные лампы, которые приглушают освещение, и железную входную дверь. Лишний не должен проникать через нее, – ответила Ре.

– Да ты ребенок в сущности, хоть и пьешь, хоть и пятьдесят, – сказала Певица.

– Ненавидеть меня легче, чем любить, – вздохнула Ре. – А, да! Еще правило – надо посещать могилы своих. Ты посещаешь могилу своего отца?

– Не посещаю. У меня денег нет поставить ему памятник, а без памятника я и не найду ее. Там просто холм. – Певица учащенно задышала.

– Желательно уметь стрелять в нашем теперешнем положении…

– Совсем не умею.

Ре встала, подошла к стене, пощупала, оторвав кусочек обоев.

– Плохие стены здесь.

– Плохие? Почему плохие?

– Не впитывают пули, – сказала Ре. – Есть хорошие стены, если пуля в них попадает, то так там и остается, а есть вот такие плохие, как здесь. Они не впитывают пуль. И если здесь вдруг выстрелить, то пуля, ударившись о стену, не впитается, а будет отражаться и летать по комнате от стены к стене, пока кто-то из живых не поймает эту пулю телом.