Какая же она была глупая!

Через сутки он уехал, пообещав, что будет писать каждый день и приедет опять уже летом. Нет, Василий тогда не обманул — они действительно постоянно переписывались, и не каждый день, а скорее каждый час, и Таня ждала Васю с нетерпением, и дождалась — он приехал сразу после окончания её сессии. Приехал — и остался на всё лето, хотя ему это было очень неудобно — каждые две недели Василий переезжал от одних знакомых к другим, но ни разу не жаловался. Даже наоборот — сказал:

— Ради тебя я на всё готов, малыш. И потом это временно. Когда-нибудь у нас с тобой будет общая квартира… Не придётся таскаться по съёмным.

Снимали они не очень часто — не было денег на подобное. Но каждый такой раз был для обоих настоящим праздником. Сколько сладостных мгновений пережила Таня в этих незнакомых ободранных квартирах!

За пару дней до первого сентября Василий вновь уехал, и после его отъезда Таня места себе не находила — хотелось бросить всё и броситься вслед. Поменять институт, жить в Питере, рядом с Васей, каждый день держать его за руку, глядя в глаза…

Как же хорошо, что она тогда этого не сделала.

Осенью того года, перейдя на пятый курс, Таня начала подрабатывать, а заодно и снимать квартиру вместе с двумя подругами-однокурсницами, Любой и Надей. Она с нетерпением ждала приезда Васи — девчонки, хихикая, говорили, что уйдут куда-нибудь на полдня, дадут возможность им побыть одним, и душа Тани ликовала в предвкушении.

Однако Василий приехать не смог — как он тогда сказал, из-за проблем на работе. Теперь Таня понимала, что он врал ей, причём с самого начала.

Она продолжала ждать и планировать. На смену промозглой осени пришла зима — самая настоящая, морозная и снежная. Весь декабрь Таня грезила, как они с Васей будут гулять днём по красивому заснеженному парку рядом с домом, лепить снеговиков и, как дети, бросаться снежками, а вечером пить глинтвейн и любить друг друга — ведь обе её соседки уезжали на новогодние каникулы в свои родные города.

А Таня решила остаться. Ради Васи.

Вспоминать об этом было даже стыдно…

Он обещал приехать 3-го января, а до этого у Тани гостила мама. Родным Таня ничего не рассказывала о своих отношениях на расстоянии, хотя сама не понимала толком почему. Наверное, боялась, что не поймут. Особенно опасалась, что её стремление переехать в Петербург вызовет протест и сопротивление — ведь это так далеко от дома!

— Как у тебя на личном фронте, Танюш? — спрашивала мама. Она давно сетовала — мол, дочка у неё такая красивая, а с кавалерами не складывается, — но Таня только отмахивалась.

— Пока никто не полюбился, мамуль.

Людмила Васильевна была чутким человеком, поэтому давно поняла, что сердце дочери несвободно, вот только почему Таня не хочет ничего ей рассказать? Женщина тревожилась, но лезть с расспросами тоже не хотела. Главное, чтобы парень был хороший, а там уж разберёмся. Но наверняка хороший — разве могла бы её Танюша полюбить мерзавца?

Второго января мама уехала, и Таня, проводив её на поезд, сразу набрала Васю. На звонок он не ответил. Она спустилась в метро, и в тоннеле между станциями пришло сообщение: «Наберу позже, не звони сама».

Что-то больно кольнуло Таню, когда она прочитала эти строки. Василий всегда был очень приветлив и аккуратен в общении. А тут вдруг таким холодом повеяло… Словно это писал совсем не он, а кто-то другой.

Через пару часов наконец раздался звонок.

— Привет, Василёк! — сказала Таня радостно. — Я так тебя жду! Во сколько ты приезжаешь?

На том конце провода повисло странное, тяжёлое молчание, а потом Васин голос — показавшийся Тане в тот момент незнакомым — произнёс: