Это Сильван и сделал — сразу же, как понял, что лишился Дара и точно проиграет. Поэтому отделался только разбитым лицом, а не чем-нибудь похуже.

— Я просто не смогу сидеть здесь целый день и думать… обо всём, — против воли в голосе Сильвана послышались умоляющие нотки, — а парням наплевать, что у меня с лицом.

Роберт секунду поколебался, но, видимо, перспектива сидеть взаперти его тоже не слишком-то прельщала. Он ненадолго вышел и вернулся с одеждой ремесленника — простая куртка, штаны и рубашка. Сильван прятал ее в комнате Роберта, потому что его собственную мать периодически осматривала на предмет «предосудительных» вещей. Что это за вещи такие, он так и не смог понять, но осмотры не прекращались. Приходилось как-то выкручиваться.

Сильван быстро переоделся, прицепил к поясу кошелек и мешочек с шариками. Надвинул поглубже на лицо капюшон плаща и прошептал Роберту:

— Иди первым. Наверное, они в столовой, но чем Темный не шутит… встретимся внизу. И не вздумай совать мне меч, хватит на сегодня!

— Ремесленник с мечом на поясе — это и впрямь было бы слишком, — тихо произнес Роберт и выскользнул в коридор, оставив Сильвана в недоумении.

Телохранитель и правда только что пошутил или ему показалось?

***

А потом, поздно ночью, Сильван лежал в постели, безуспешно пытаясь уснуть. Слушал ровное дыхание Роберта, устроившегося на диване, и всё думал и никак не мог остановиться.

Лицо и голова разболелись с новой силой, тело ныло от того, что он несколько часов простоял на коленях, играя в шарики. Но никакая игра не могла заглушить боль в душе. Не просто боль — страх, и чем больше Сильван о нем думал, тем тот становился сильнее.

Круг — это всё, что у него есть. Вся его жизнь.

Что, если Дар исчез навсегда?

«Пожалуйста, Всемогущий, — снова и снова повторял про себя Сильван, который в жизни не молился и все верования считал глупыми предрассудками, — пожалуйста, я сделаю всё что угодно, только верни мой Дар! Я не смогу без него! Прошу тебя, Всемогущий, сжалься, я потерял Дарси, я не могу потерять ещё и это!»

Он глотал слезы и старался не всхлипывать громко, чтобы не услышал Роберт, а мысли грызли его неотступно, словно собаки — дохлую лошадь.

Что, если всё из-за Дарси? Что, если это — расплата?

Расплата за то, что он сделал со своим замечательным, горячо любимым старшим братом.