— А отец? — с надеждой спросил он. — Он ведь придет?

— Вроде собирался. — Госпожа Матье продолжила поглощать еду с жадностью человека, не евшего несколько дней.

Скрипнула дверь, и Сильван вскочил так поспешно, что чуть не уронил стул.

Карел Матье был высоким, статным человеком лет пятидесяти, русоволосым и голубоглазым, с рыжеватой окладистой бородой. В отличие от жены, одевался он всегда подчеркнуто просто — светлая рубашка со шнуровкой у ворота, кожаные штаны, высокие сапоги.

Сильван с детства преклонялся перед отцом. Он заработал целое состояние в Круге и мог бы сражаться до сих пор, но пять лет назад противник ударил его мечом под колено. Ногу удалось спасти, и о карьере ратоборца пришлось забыть. Но он по-прежнему носил свою куртку со светлым рукавом, хотя зарабатывал теперь, давая пласт в долг под проценты.

Господин Матье подошел к столу, тяжело опираясь на трость, и с явным усилием сел. Порой нога донимала его сильнее, и сегодня, видимо, был один из таких дней. Но когда он взглянул на Сильвана, хмурое лицо чуть разгладилось.

— Последний поединок был хорош, — произнес он вместо приветствия, — ты молодец, малый.

Сильван густо покраснел от удовольствия.

— Хорошая работа и хороший заработок. — Господин Матье благосклонно посмотрел на сына и положил себе на тарелку пару пирожков, — когда думаешь продолжить? Есть кто на примете?

Сильван чуть откашлялся и произнес, стараясь подражать солидной манере отца:

— Сегодня встречаюсь с одним человеком. Буду его защищать, если в цене сойдемся. У него…

Господин Матье пренебрежительно махнул рукой.

— Неважно, что у него там. Что я тебе всегда говорил, малый?

— «Бери своё во что бы то ни стало», — с готовностью произнес Сильван.

— Вот! — Отец назидательно поднял палец. — Прав человек или нет — нас не касается, сын. Лишь Круг являет истину. Ты ратоборец, орудие Всемогущего, проводник его воли. Остальное не имеет значения. О чем еще надо помнить?

— «Меньше пяти сотен не брать». — Сильван весь дрожал. Когда отец говорил с ним, как с равным, у него даже мурашки бежали по коже от восторга.

— Отлично. Вижу, ты хорошо запомнил мои уроки. — Господин Матье потрепал сына по плечу и принялся за свой завтрак.

Госпожа Матье, с трудом сохранявшая молчание во время речи мужа, тут же добавила:

— Сильван, милый, новые рубашки уже принесли. И пояс. И то притирание, от кругов под глазами, — просто чудо, обязательно попробуй!

Господин Матье скривился, словно надкусил неспелое яблоко.

— Притирания, женщина? Он ратоборец, а не уличный актеришка! Может, ещё и губы ему накрасишь?

— Тому, кто хорошо выглядит, люди скорее доверятся, а значит, и попросят защищать их!

Госпожа Матье победоносно смотрела на мужа. Тот буркнул что-то себе под нос и продолжил есть.

— Мамуль, я попробую! — Сильван запихал в рот остатки пирожка и поднялся. — Я побежал!

— А поцеловать маму? — возмутилась госпожа Матье, хватая его за руку.

Сильван поспешно наклонился и чмокнул её в щеку, пахнувшую пудрой и духами. Почтительно поклонился отцу, получил в ответ благожелательный, даже почти ласковый взгляд. И, окрыленный им, чуть не сбил с ног служанку, заходившую в столовую с подносом в руках.

Сильван проводил её взглядом, и тут его осенило. Вместо того чтобы идти к центральной лестнице, он тихонько спустился в кухню и прокрался к черному ходу.

Свежий, прохладный воздух хлынул ему в легкие. Сильван глубоко вдохнул и улыбнулся, ужасно довольный своей находчивостью.

Первым, кого он увидел, закрыв за собой дверь, был Роберт. Он стоял, прислонившись к углу дома, как всегда безупречно одетый и с каменным выражением лица. И держал подмышкой меч и плащ Сильвана.