– Да бросьте вы, ребята. Какой преступник? Посмотрите внимательно. Разве я похож на уголовника? Побойтесь бога! Это просто идиотское совпадение, – перешел я на дружеский тон, стараясь усыпить нездоровую бдительность сержанта. – Я иду с работы на вечеринку, вот, зашел купить шампанского. А вы говорите преступник. Ну, хотите я вам дам адрес работы…

– А прописка как же? А место выдачи паспорта? А? – упорствовал милиционер.

– Каких только случайностей не бывает. У меня тёща слесаря-сантехника за Алена Делона приняла, чуть дара речи не лишилась. Стоит Ален Делон на пороге в робе с водопроводным коленом и разводным ключом и спрашивает, где здесь унитаз течет, – пытался разрядить обстановку я, одновременно лихорадочно соображая, как безопасней ретироваться.

Я уже понимал, что игра проиграна, что сержант будет гнуть свою линию до конца. Единственной возможностью спастись было немедленное бегство. При решительных действиях шанс у меня был. Потянуться за паспортом, сбить сержанта резким ударом носка ботинка в коленную чашечку, опрокинуть на напарника и, пользуясь секундным замешательством, нырнуть в толпу. Предположим, толпа будет пассивна и не подставит мне подножку. Куда я денусь дальше? Платформы отпадают, слишком светло. Привокзальная площадь… – Я лихорадочно проигрывал варианты бегства, постепенно, с дружеской улыбкой, приближаясь к сержанту.

Словно почуяв опасность, сержант поднял глаза от паспорта и приказал:

– Ну-ка, стойте на месте! Вот так. А ты, младшой, встань-ка сбоку. Мало ли что ему взбредет в голову. Судя по ориентировке, гусь еще тот.

– Ну вы, ребята, совсем. Смешно, честное слово! – рассмеялся я, пробуя отступить, но младший сержант быстрым шагом придвинулся и встал рядом, под правое плечо.

«Профессионально работают», – отметил я. Вокруг собирались зеваки, образуя плохо одолимую живую изгородь. Одним рывком такую не пробьешь, а второй попытки, скорее всего, отпущено не будет.

– Следуйте за мной, – предложил сержант. – Прошу!

«Вот и всё, – понял я. – Как мгновенно благополучие превращается в безнадежность. Еще двадцать минут назад я, полный беспечного оптимизма, шагал в ресторан и вот я уже почти зэк! Завтра они пошлют запрос по месту выдачи паспорта, там проверят данные, быстро выяснится, что паспорт утерян, что представил его подозрительный во всех отношениях самозванец. Согласно розыскной ориентировке я сбежал из мест заключения, значит меня передадут в руки… Чьи? Милиции? Отцов-командиров учебки? Ладно, без разницы, куда бы меня не этапировали, задание безвозвратно провалено. В лучшем случае пару месяцев меня покантуют по КПЗ, а потом – шагом марш в родную армейскую часть, дослуживать положенные месяцы. Печально!»

Младший сержант цепко обхватил меня за руку.

– Куда его?

– Давай пока к нам в отделение, а утром разберемся.

«Словно мелкого воришку, – подумал я, ловя на себе любопытные, а порой злорадные взгляды расступающейся толпы. – А собственно, кто я? Паспорт раздобыл в чужом кармане, деньги нашел в чужих кошельках. Биографию и ту украл! Говорят – победителей не судят. Наверное. Но я-то проиграл по всем статьям!»

– Примите, – передал меня сержант дежурному по отделению.

– Кто такой?

– Темная личность.

– Ладно, заводи.

Отделение было махонькое, неприспособленное, наспех переделанное из подсобного вокзального помещения.

Помощник дежурного открыл дверь, повел меня по узкому коридору. Выбирает камеру, понял я. Только из чего выбирать – камер-то всего три. В одной наверняка женщины, в другой вдрызг пьяные пассажиры или подростки. Остается одна.