- Не нервничай, - послышался голос, а он смотрел на меня со снисхождением. – Рано еще. Я скажу тебе, когда нужно нервничать. Ты узнаешь об этом первая.

Я смотрела ему в разноцветные глаза, чувствуя, что если никто не берет тебя в руки, то придется брать себя самой! А кто-то там колбаской балуется! Тьфу!

- А мне кхе-кхе… больничные уже тысячу лет не платят!  - внезапно жалобно заметил Чума. – И инвалидность не дают…

- А мне за воинскую службу надбавка полагается, -  перебил Война, пока я с жалостью смотрела на отощавших сотрудников с протянутыми руками.

- Мне, между прочим, на хлеб не хватает! Мне как малоимущему тоже нужна  гуманитарная помощь, - слабым голосом произнес Голод.

- А мне за сверхурочные! Работаю без перерывов и выходных! – посипел Смерть. – Видишь, как он с сотрудниками обращается! А ведь раньше мы были такими, как ты… Ничего, потом он назовет тебя ПМС, выдаст коня и поскачешь первой!

- Прекратить нытье! Чего разнылись? – холодно произнес Дон, стряхнув с моей головы последний лепесток.  – Приступайте к работе! К закату все должно быть готово.

Я посмотрела на него, мысленно объясняя ему в доступных выражениях трудовой кодекс, а потом уселась поверх «неправильных» венков. А ничего что невеста уже жениху с сосиской изменяет? Нет? Или с салями – не измена? Кому какая разница? Ладно!

- Забыли то, что я говорила вам раньше, - с жалостью произнесла я, глядя на несчастных коллег. – Теперь плетем наоборот! Традиция такая!

 Третий венок упал на траву, пока рядом страдал оставшийся трудовой коллектив, поглядывая про начальство.

- Я уже сто лет в отпуске не был, - жалобно простонал Война, складывая венок в общую кучу.

- Молчи! Я вообще там не был! Чей бы конь ржал! – просипел Смерть, пока я пыталась отогнать от себя страшную догадку. Пока что это было на уровне «истина где-то рядом», но то, что мне лезло в голову, начинало пугать. Я покосилась на Дона, невозмутимо курившего в стороне. Он выдохнул дым, философски глядя на трудовой процесс.

Солнце клонилось к закату, а я уже понимала, что план по венкам выполнила и перевыполнила. Где-то на поляне увядал производственный брак.

- И букет невесте сделайте! – послышался эльфийский голос, как только я бросила в кучу дрожащей рукой последний венок. Почему у меня складывается стойкое ощущение, что я побыла рабыней у эльфов?

Страдальцы исчезли, а я свалила венки на Дона, неся часть в руках.

- Счастья, радости, любви, - нервно улыбнулась я, раздавая венки гостям. – Счастья, радости, любви! И вам счастья, радости, любви!

- Ой, а мне он мал! – привередливым голосом заметил какой-то эльф, тыкая мне венок обратно, словно у меня стояла табличка: «Все размеры!».

- На уши налез – все нормально! Ладно, держи другой! Счастья, радости, любви! – выдохнула я, снова вручая венок, понимая, как рождаются маньяки.

- А мне велик! – заныл кто-то, пока у меня из рук принимали очередной «пригласительный».

- Поменяйся с тем, кому мал! У тебя просто голова не стандартная! – огрызнулась я, а потом процедила с нервной улыбкой. – Счастья, радости, любви!  

Венки были розданы, а в лесу воцарился вечер, мерцая яркими звездами и светлячками, спрятавшимися в гирлянды. От нас потребовали надеть венки на головы и держать венок невесты.

- Не вздумай ничего есть и пить, - прошептал Дон, пока я любовалась светлячками, облепившими столы и стулья. Целый рой светлячков звездами рассыпался над столом, напоминая маленькую вселенную. -  Иначе останешься здесь навсегда! Не пробуй, даже если предлагают. Отвечай просто: «Спасибо, не надо! Я на работе!».