Жду, пока она начнёт подниматься по ступеням, аппетитно виляя задом. И тогда я набираю полные лёгкие воздуха и кричу так, чтобы не только она, но и все вокруг меня услышали:

— Вероника!

Она вздрагивает, но даже не замедляется. Всё так и движется плавно, будто бы ей на всех плевать с высокой горы.

— Истомина! — и я не сбавляю своего темпа.

Толпа стихает и замирает в ожидании.

А я довольно улыбаюсь, когда вижу, как она всё-таки притормаживает и медленно поворачивается ко мне. Смотрит волком. Губы поджимает. Весь её облик кричит — я убью тебя.

Я же ей транслирую свой посыл — ну давай, попробуй, я только этого и жду!

Кто-то в толпе начинает свистеть и улюлюкать. А это гарпия всё-таки припускает в мою сторону, пока не останавливается в шаге от меня.

— Что за дешёвые понты и подкаты, Басов? — а я от такой прыти тут же проседаю, потому что, чёрт возьми, как-то не был к ней готов в исполнении Истоминой.

Я помнил её другой.

— Мне захотелось подарить тебе цветы. Нельзя?

— Нет.

— Почему?

— Ты издеваешься?

— Признавать ошибки никогда не поздно, знаешь ли.

— П-ф-ф, — психует, но тут же берёт себя в руки, и эта новая Вероника почему-то пугает меня, — ладно, я подыграю и заодно сэкономлю наше время. Что тебе нужно от меня на этот раз?

Какая умненькая и сообразительная гадина. Но лучше тебе этого не знать. Не понравится — факт.

— Прощение, — беру я цветы и делаю к ней шаг ближе.

— Мне жаль, — отступает она от меня.

— Что?

— Я под чужие дудки больше не танцую. Да и ты опоздал с извинениями на три с половиной года.

— Вероника...

— Так, стоп! — поднимает она повелительно руку, затыкая меня. — Хватит.

— Возьми их, прошу тебя, — протягиваю я ей охапку пионов, но Истомина только кривится, смотря на белоснежные цветы, а затем поднимает на меня совершенно пустой взгляд.

И рубит:

— Ты просто ничтожество, Басов.

Разворачивается и уходит, оставляя тупо ей смотреть вслед и обтекать от первого, но прогнозируемого провала. Вокруг меня стоит гул, кто-то из парней даже осмеливается подойти ближе и сочувственно похлопать по плечу, но я не реагирую на эти жесты мужской солидарности. Лишь прыгаю в тачку, злой как сам чёрт, закидываю веник на заднее сидение и жму на газ, выруливая с парковки. Но практически тут же торможу, замечая, как Марта Максимовская входит в ту самую кофейню, где мы виделись в прошлый раз.

Секунда на раздумье, а затем я снова глушу двигатель и иду выведывать себе чит-коды.

Любой ценой.

17. Глава 15 - Ок

Вероника

— Ты как? — Марта садится напротив меня и пристально вглядывается в моё лицо.

— Я худею, — шёпотом выдаю я, чувствуя, как в глубине души до сих пор бесконечно детонируют килотонны взрывчатки, разнося мой привычный и устаканившийся мир в щепки.

— Что он тут делал? — кивает Максимовская в сторону выхода, очевидно, имея в виду Басова.

— Клеил меня, пока глаза не разул, — я совершенно забываю, кем был оплачен мой кофе и делаю несколько жадных глотков из высокого бокала.

— Кобелина! — фыркает Марта и остервенело комкает в руках салфетку.

А мне больше и добавить нечего. Я, давно выпавшая в нерастворимый осадок, просто сижу и в ступоре полирую свой маникюр, пытаясь вытравить образ повзрослевшего Басова из сознания.

Три с половиной года пошли ему на пользу. Он возмужал. Кажется, вытянулся ещё на пару сантиметров и стал массивнее. Но в остальном остался тем же — танком, который прёт к своей цели, не заботясь о тех, кого перемалывают в пыль его смертоносные стальные гусеницы.

— Скажи, мы обе думаем об одном и том же? — нахмурилась Марта, чуть касаясь моих ледяных пальцев.