Вот только внутри, помимо своего паспорта, я нашла ещё и кое-что интересное, а именно конверт, забитый валютой, точь-в-точь похожий на тот, что мне втюхивал дед Басова и стопка фотографий, на которых была запечатлена моя мать. Где-то в объятиях с незнакомым мужчиной. А где-то выходящая из отеля в обнимку с пастором нашей церкви.

Сказать, что внутри у меня всё рухнуло — ничего не сказать.

Ну, святая женщина просто...

6. Глава 5 – Тихий омут

Вероника

Я аккуратно, чтобы не было заметно, что кто-то лазил в сейфе, положила снимки, деньги и свой паспорт обратно, а затем закрыла и заперла дверцу. Повесила на место картину и сделала шаг назад, прикусывая кулак.

Значит, всё было правдой то, что рассказывал о матери Басов. Ни слова не соврал, а даже, получается, малость не договорил.

Ох, мама, каких ещё чертей ты скрываешь в своём тихом омуте?

Конечно же, про эту находку я никому ничего не сказала, да и про паспорт заикаться более не решилась. Сделала вид, что смирилась с потерей и кивала матери, когда та выдавала мне очередную сказочную историю про то, как она уже написала заявление об утере моего документа и всё почти уладила.

— Скоро сделают новый, Вера. Не переживай.

— А временное удостоверение личности не выдали на такой случай? — уже чисто ради стёба закидывала я мать вопросами.

— А зачем?

— Правильно, новый паспорт ведь не должны долго делать. Возможно, дней пять, ну или чуть больше, правда же?

— Откуда мне знать? Мы в глуши живём, тут свои порядки.

— За дополнительную плату можно и свои порядки навести, мам. Так-то и за сутки могут новый документ напечатать.

— У тебя что, лишние деньги есть? — насупилась родительница.

— Мы в таком шикарном доме живём, я думала, вдруг ты в лотерею выиграла, — пожала я плечами, произнося слова абсолютно равнодушным тоном, хотя внутри меня всё бурлило. Значит, родную дочь она хаяла, а сама фестивалила так, что у меня до сих пор всё это дерьмо в голове не укладывается.

— Я продала квартиру, чтобы мы могли начать жизнь с чистого листа, — мать стукнула по столу кулаком, очевидно, так подкрепляя свои слова, потому что больше это сделать было нечем. — И все из-за кого? Из-за тебя и твоей неугомонной задницы, которой приспичило спутаться с кем попало!

Ну чья бы корова мычала...

Я закрыла рот, не в силах продолжать этот бессмысленный и скользкий обмен любезностями. А ещё потому, что мать который раз с головой макнула меня в моё грязное прошлое, от которого я всё это время пыталась отмыться.

Сколько раз я почти до крови драила свою кожу в бане жёсткой мочалкой, мечтая стереть прикосновения Басова? Сколько раз прокручивала в голове всё то, что он со мной сотворил? Сколько раз воскрешала в памяти каждую страшную картинку, чтобы выскрести из своей души все тёплые и светлые чувства к этому чудовищу? Сколько горько проплакала, выворачивая сознание наизнанку в бесконечных попытках вытравить этого страшного человека из собственных мыслей? Сколько раз я винила себя за доверчивость и глупость?

Не счесть.

Каждый вечер я умирала, снова и снова разбиваясь на тысячи кровавых осколков, визжащих от невыносимой муки. И каждое утро я воскресала вновь, но только чтобы в очередной раз сойти с ума от боли разочарования, обиды и стыда.

И единственное, о чём я мечтала, так это чтобы слёзы высохли. О большем я и не просила у неба, потому что знала — прежней я уже не стану. Этот жизненный урок будет до последнего моего вздоха красоваться в душе уродливым шрамом, напоминая о том, что не все в этом мире люди.

Есть ещё и нелюди.