— А раньше? — Варя внимательно посмотрела на воина.

— Это внезапное нагревание воздуха. Жар, который обволакивает само пространство, начинает плавить, выжигая тот самый воздух, опаливая легкие и испепеляя все на своем пути. Его еще смели называть дыханием дракона. Это была сила инглеронов. Предвестник их появления. Они убивали все, к чему прикасались, — хрипло пояснил Ревард.

— Кто эти чудовища? — Варя сама не заметила, как слезла с камня и подобралась ближе к воину.

— Почему ты решила спрашивать о них? Инглероны давно покинули этот мир.

— Ты рассказывай, не отвлекайся. — Варвара зевнула и приготовилась слушать.

Если Ревард и правда может помочь, то она сумеет немного разобраться в записях Девина.

— Прошло не одно столетие с тех пор, как Баэль-Маргад пал. Там, за горами, простирается их земля. Лескаты одолели инглеронов, точнее, были теми, кто смог окончательно остановить войну. Они снискали себе великую славу, отголоски которой и по сей день не дают раздутому самомнению Миклоса покоя…

— Инглероны действительно были так ужасны?

— Они повелевали огнем. Не знали ни жалости, ни сострадания. Сложены легенды о том, как была убита Великая Иша Игрэйн — королева инглеронов, — продолжил рассказывать Нейл. — Говорят, что сама земля тогда раскалилась. Лавовые потоки, несясь с огромной скоростью, сжигали все живое на своем пути, а те, кто уцелел, задыхались от пепла. Гибли люди, животные, растения, даже немногие уцелевшие здания не устояли. Клубы дыма и гари взметались к небесам, за которыми уже не видно было солнца… Земля содрогалась, стонала, разрывалась на части, восставая, словно исполинские льдины Ильхада, только здесь не было льда — это была агония огня.

— Кто же смог одолеть королеву? — сонно спросила Варя.

— Говорят, что это был последний страж самой Иши, — отозвался воин. — Как сейчас помню эту историю. Ее любил рассказывать старик Йолик, что живет в своей ветхой хижине на побережье.

И Варя наконец услышала легенду.

«Страж бесстрастно глядел на лившиеся потоки лавы. Он уже не спешил, поскольку почувствовал, что власть этого мира иссякла и последний бой был окончен. Видя, что лава становилась вязкой, голем понял, что теперь, несомненно, она застынет в жерлах вулканов еще до окончания извержения. Подняв черную голову, страж проследил золотым горящим взглядом за ярким потоком, сходившим с гор и лившимся со склонов двух близнецов-вулканов. Закупоренные вязкой пробкой, они уже напрягли свое ревущее тело, а затем возобновили извержение, сопровождая его сильнейшими взрывами. Баэль-Маргад пожирал сам себя…

Прекрасная молодая женщина лежала на изорванной алой накидке, а ее волосы бесконечными пламенно-рыжими потоками устилали землю под ней. Золотые доспехи от гари и повреждений утратили свое великолепие. Нагрудник Великой Иши был проломлен, и почерневшие края металла безошибочно позволяли определить причину.

Только удар ранцтюра, раскаленного в руках стража, мог вскрыть эти доспехи подобно хрупкой скорлупе. Длинный двуручный узкий меч с четырехгранным клинком предназначался для пробивания даже самых крепких лат, а совместно с силой, которой наделялись бессменные стражи королевы, способен был низвергнуть даже саму правительницу. Ни один мускул не дрогнул на гладком черном лице голема, созерцавшего свою госпожу. Камень — всегда лишь камень…

Рана Игрэйн была смертельна даже для нее, при всем ее величии. Но Иша была рада ей. Она жаждала успокоения. Королева в последний раз посмотрела на стража, затем бессильно уронила голову на дымившуюся землю. Страж высоко поднял свой меч, глядя, как отблески пламени играют на горячем металле, и со всей силы вонзил его в застывшую лаву, уже обращавшуюся в черную гладь. Подобное стекло получалось, лишь когда она быстро остывала, не успевая кристаллизоваться. А значит, королева утрачивала власть над стихией. Волосы Великой Иши Игрэйн вспыхнули последний раз, в то же мгновение остывая и обращаясь в черный камень, как и все ее тело.