— За грех, — выдохнула в ужасе Ветта.

— За грех, — подтвердил Демон. Исчезло прекрасное видение его роскошного дома, и Ветта увидела высокую широкоплечую фигуру в черном длинном плаще, сотканном из непроглядной черноты. Капюшон был низко надвинут на лицо Демона, и черт было не рассмотреть. Но глаза синими холодными звездами сверкали из тени. — Демонов интересуют только грешные души. Праведники нам не нужны. Мы судим, но судим справедливо. Мы караем, изощренно и кроваво, но за грех.

— Странно как, — с сомнением выдохнула Ветта, разглядывая Демона, неспешно прогуливающегося вокруг ее убежища. — Если все так, то за что люди Демонов боялись и изгнали из нашего мира? Верно, ты лжешь.

— Потому что люди любили грешить, — ответил Демон. — И хотели это делать безнаказанно. А еще они любили убивать себе подобных, — в голосе Демона снова послышался гудящий огонь. — И потому очень часто шептали нам о грехах своих близких. Наверное, это давало им иллюзию собственной безгрешности и защищенности… Они думали — раз они помогают искоренять порок, то тем самым отбеливают свои черные злые сердца. Но в глубине души они знали, что мы можем забрать любого. Наушники, жалобщики, фанатичные служители веры самые гнусные из всех грешников, они не щадили никого. И приносили жертвы нам охотно…

Так как ты хочешь покарать ее? Быть может, она предается чревоугодию? Жадно ест и без меры пьет вино? Демон Барнс тебе помог бы напустить на нее такой жор, что она разъелась бы как породистая свинья, и жир задавил бы ее. Или, вероятно, она жестока? Избивает слуг, собак, ломает руки служкам? Аластор научил бы ее любить боль, и она засекла бы себя насмерть… А если она лжет, – голос Демона хрипнул, — то ее язык вырастет во рту и задушит ее самоё.

Ветта лихорадочно соображала, какой грех приписать Элизе.

— Она гадина! — выпалила Ветта яростно. Злые мысли роились в ее голове, от воспоминаний событий в церкви наворачивались слезы. — Она самая порочная гадина из всех, кого я знаю!

— Хм, — с сомнением отозвался Демон.

— Она разрушила мою жизнь! — выкрикнула Ветта.

— Но ты жива, — резонно заметил Демон. — Уж я-то могу отличить мертвого человека от живого.

— Она украла моего жениха! — выпалила Ветта.

— Посадила в мешок и унесла? — уточнил Демон насмешливо. Ветта от злости покраснела, поняв, что он смеется над нею и ее незамысловатой бедой.

— Тебе не понять! — выдохнула она яростно, подскочив на ноги. — Ты не знаешь человеческой жизни! Ты не знаешь, что такое боль человеческого сердца!

— Так расскажи мне. Попробуй объяснить.

— Я некрасивая! – выкрикнула Ветта с мукой на весь лес, да так, что эхо трижды облетело его, распугав спящих птиц.

— Это я вижу, — заметил Демон.

— Я бедная и несчастная! — продолжила Ветта со слезами. Странное дело, но она испытывала непреодолимое желание пожаловаться, выговориться хотя бы перед этим страшным существом. — У меня нет нарядов, нет поклонников, нет подруг! Нет даже новых туфель! А на обед вареный картофель и кусок колбасы, как у крестьянки! Мне хоть в чем-то повезло, когда Артур дал согласие на мне жениться! Хоть в чем-то! Я подумала — вот он, шанс! Я была такая счастливая! Артур мне делал подарки…

— Третий уровень магии, — услужливо подсказал Демон, указав на черную палочку Ветты. — Это очень дорогой подарок для тех, кто ест крестьянскую колбасу.

— Это был единственный человек, который смотрел на меня, а не через меня, и относился ко мне пусть не с любовь, так с почтением!

— И что же случилось?

— Эта гадина мне позавидовала! – зло прошептала Ветта, размазывая по щекам слезы. Демон молча протянул ей платок, и Ветта отерла мокрое лицо. — Она завистливая дрянь, спала и видела, как бы нагадить мне! В день моей помолвки она явилась в храм полуголая! Выставив на всеобщее обозрение все свои прелести! Повешалась ему на шею, оговорила меня! Завлекла его сладким словами и заманчивыми обещаниями!