— Так, о чем я вообще думаю? — фыркнула, дуя на кофе.

С тоской прислонилась к стене, наблюдая, как кружится жидкость в чашке.

Мне самой под его руководством и реальным присутствием будет совсем нелегко. Я боялась влюбиться в него снова. Или же усилить свои чувства.

От Божнева безусловно нужно держаться подальше и как можно реже с ним пересекаться. Правда, это будет вдвойне нелегко. Очень нелегко.

Предельно нелегко.

Я вновь вспоминала о его светлой улыбке, не сразу замечая, что мои губы сами расплываются в ответной, дурацкой улыбке. Но ее тут же как ветром сдуло, стоило мне подумать о его жене и ребенке.

Сдвинув брови к переносице, отпила несколько маленьких глоточков горячей горьковатой жидкости и, решительно откинув о Кире мысли, переключилась на работу, набрасывая недельный мысленный план. Посидев на кухне еще с минут двадцать, пролистала новости «ВКонтакте», залипая на готовых и пока еще бесхозных обложках для электронных книг от знакомых мастеров, набираясь вдохновения, я допила кофе и, поставив пустую кружку в мойку, потопала разбирать вещи.

Любопытно, каким именно все-таки Кир сделает офис? И тут же себя поправила:

— Не Кир, а Кирилл Александрович. Не переходи границы, Ада. Тебе это ни к чему.

Хочешь вылечиться от болезни по имени Божнев? Держи дистанцию, детка! Держи дистанцию.

* * *

Божнев

Оставшийся день я посвятил порекомендованной знакомыми строительной фирме, обсуждая с директором фронт работ и смету. И в завершение остался всем более чем доволен.

Договорившись, что завтра с утра ведущий дизайнер скинет мне на утверждение 3-D модели, я в удовлетворенном настроении отправился домой, где меня ждала самая главная женщина в моей жизни. Мой маленький ласковый котенок.

Стоило мне переступить порог дома и снять легкий плащ, как со второго этажа коттеджа послышался топот ножек, и в проеме дверей показалась темноволосая головка дочки. Увидев меня, она расплылась в радостной улыбке и с криком: «Папочка приехал!», кинулась ко мне, но запнулась о ступеньку и едва не скатилась кубарем с лестницы.

Не на шутку испугавшись, я быстро оказался рядом со своей малышкой, подхватил ее на руки и обеспокоенно заглянул в лицо, в то же время ощупывая маленькое тело на повреждения:

— Не ушиблась?

Дочка помотала головой:

— Нет, я и испугаться не успела.

— Хорошо, — облегченно выдохнул и нахмурился, строго посмотрел на дочь. Она тотчас поняла, что ее ждет словесная выволочка, виновато опустила глаза: — Что за поведение, юная леди? Ты же могла расшибиться. Где Вера Сергеевна?

— Прости, папочка, я не хотела тебя расстраивать. А няня спит, — бесхитростно ответила дочка, ластясь ко мне, словно маленькая кошечка. С умилением улыбнувшись, погладил по курчавой головке, спуская дочь на пол.

— Ты меня не расстроила, Анна Розмарин, я испугался, что ты могла серьезно пораниться, — спокойно объяснил ей.

— Ты? Испугался? — удивленно посмотрела на меня дочь.

— Конечно, — я присел перед ней на корточки. — Я люблю тебя, ты для меня самое ценное, Анна, что вообще может быть в жизни. Бояться за близких нормально. Плохо, когда здоровье и счастье родных безразлично. Понимаешь?

Дочь виновато опустила голову.

— Да. Я больше так не буду, честно!

Дочка прижалась к моим ногам и крепко, насколько позволяли ручки пятилетки, обняла. Я обнял в ответ, поглаживая узкую, маленькую спинку.

— Так, ну все, моя хорошая, — погладил по волосам. — Ты ужинала?

— Ага, недавно. Мы с Верой Сергеевной приготовили вкусный суп! Ты голодный? — увлекая меня в сторону кухни, серьезно поинтересовалась дочь, заглядывая мне в глаза с затаенной надеждой.