– Знаете, вы открыли мне глаза на многое сегодня, Джек. Должна признать, что в последнее время эта «таинственность» изрядно мне поднадоела. С течением времени она утратила свое очарование.

Он прав. Она живет как замужняя женщина с любовником. Она просто никогда об этом так не думала. Эдвард, Уит, приемы, комитеты, а с другой стороны, Марк и Сохо и пикники на волшебных островах; и отдельно от всего этого – ее работа. Полный разброд. Каждая ипостась отдельна и спрятана, и это стало разрывать ее на части. Кто и что должно стоять на первом месте? Конечно, она сама, но об этом так легко забыть. Пока кто-нибудь не напомнит, как только что это сделал Джек Симпсон.

– Вы выдержите, если я обниму вас, дорогой сэр?

– Не только выдержу, а высоко оценю, моя дорогая. Мне это доставит истинное наслаждение.

Она обняла его и улыбнулась, собираясь уходить.

– Чертовски досадно, что вы не произнесли эту речь десять лет назад. Сейчас уже почти поздно.

– В двадцать девять лет? Не будьте глупышкой. А теперь идите, прочитайте эту книгу и позвоните мне завтра утром.

Она вышла из его офиса, помахав на прощание рукой в коричневой лайковой перчатке.

В лифте она рассмотрела невыразительную обложку книги. На обороте не было фотографии Лукаса Джонса, только краткая биография, которая сообщила ей о нем гораздо меньше, чем Симпсон. Это показалось странным; из услышанного сегодня утром она уже имела четкое представление об этом человеке. Она ожидала, что у него будет неприятное лицо, скорее всего, он невысокий, приземистый, суровый и, возможно, полный – и дьявольски напористый. Шесть лет в тюрьме меняют человека, и они, безусловно, не могли украсить его. К тому же вооруженное ограбление. Наверняка маленький толстый человечек с ружьем в винном магазине. А теперь он уважаем, и ей предлагают взять у него интервью. Тем не менее, несмотря на разговор с Симпсоном, она знает, что не сможет сделать этого. Он сказал несколько важных замечаний о ее жизни, но интервью с Лукасом Джонсом или с кем-либо другим все равно остается в области невозможного и неблагоразумного.

Она совершила глупый поступок. Отправилась на обед с Эдвардом.

– Я думаю, что ты не должна этого делать. – Он был категоричен.

– Почему нет?

Она словно подстраивала ему ловушку; она знала, что он скажет. Но не смогла удержаться от желания подразнить его.

– Ты знаешь, почему нет. Если ты начнешь брать интервью, это первый шаг к тому, что кто-нибудь пронюхает, чем ты занимаешься. Ты можешь на этот раз выйти сухой из воды, Кассия. Но рано или поздно…

– Значит, ты считаешь, что я должна прятаться всю жизнь?

– Ты называешь это прятаться? – Он демонстративно сделал жест рукой, указывая на предназначенные для избранных залы ресторана «Каравелла».

– В определенном смысле – да.

– В том смысле, который ты имеешь в виду, я считаю это благоразумным.

– А как же моя жизнь, Эдвард? Что ты скажешь об этом?

– Что скажу? У тебя есть все, что ты желаешь. Твои друзья, комфорт, писательская деятельность. Чего тебе еще не хватает, кроме мужа?

– Его больше нет в моем списке для Санта-Клауса, дорогой. И да, я хочу большего. Честности.

– Ты говоришь ерунду. Из-за этой честности ты рискуешь своей частной жизнью. Вспомни работу, которую ты так хотела получить в «Таймс» много лет назад.

– Это было совсем другое.

– Почему?

– Я была моложе. И это не была карьера, просто работа, я хотела кое-что доказать.

– А сейчас разве это не то же самое?

– Может быть, нет. Может быть, речь идет о моем душевном здоровье.

– Господи, Кассия, не говори глупостей. Ты совсем взвинчена после того, как сегодня утром Симпсон задурил тебе голову всяким вздором. Будь благоразумна, этот человек имеет корыстный интерес в отношении тебя. Он смотрит на все со своей точки зрения, а не с твоей. Для своей выгоды, а не твоей.