- Я попросила его уехать.

  - Боишься за него? – Заглядывает мне в глаза, и я вижу, что ярость в его взгляде сменяется ощущением безграничной власти. Его сумасшествие заражает меня. Мне страшно, когда он вот так вот меняется. Лучше бы он орал, бил, да всё, что угодно, но не смотрел на меня так. Слёзы непроизвольно катятся по щекам, тихо, без всхлипов, просто выпуская мою боль. Ту, рука об руку с которой, я живу уже несколько лет. Если бы он только знал, как я ненавижу и боюсь его одновременно. Хотя нет, он знает. И он пользуется этим весьма успешно. Чёртов манипулятор. Он никогда не поймёт, что жизнь, это не партия в шахматы, а мы не его пешки. И сейчас он смотрит на меня с такой безумной любовью во взгляде, что становится ещё страшнее.

  - Девочка моя маленькая. – Отпускает руки, и лихорадочно стирает слёзы с лица. Трёт так, что становится больно. Но он уже этого не замечает. Сейчас он глубоко в себе. – Не плачь, у нас всё будет хорошо. Обязательно. Я избавлюсь от него, обещаю. – И снова этот безумный блеск в глазах. Хватает меня за плечи и осыпает поцелуями лицо, шею. Он не двинется дальше, он никогда меня не трогает. Я лишь красивая кукла на витрине, богиня, как он любит меня называть. На меня можно только смотреть. А трахает он своих шлюх, жёстко, я бы даже сказала жестоко. Но никто не жалуется, он хорошо за это платит. А те, кто захотел открыть рот…В общем их больше нет. Иногда мне хочется, чтобы меня тоже больше не было. Но мне не сбежать от него. Никогда.

********

  Сглатываю слёзы, и закрываю глаза, чтобы хоть как-то отстраниться от происходящего. Мысленно возвращаюсь в ту ночь в клубе, когда впервые за много лет снова встретила его. Я не забыла. Я помнила Игоря все эти годы. Не знаю почему, возможно потому, что он был единственным человеком, кто по-настоящему проявлял заботу обо мне. Конечно, Стёпа любит меня, но я никогда не получала от него той родительской заботы, которой лишилась так рано. Из нас двоих, наверное, я больше осознавала, что жизнь, это не игрушки. И заботилась о двоих, как могла. А ещё я помнила обещание, данное Игорю. Сейчас это казалось смешным. Как я могла обещать счастье человеку, если сама не могла быть счастлива? Как я могла обещать ему, что он меня полюбит, если ненавижу любовь? Но той ночью всё изменилось. Я узнала его мгновенно. Казалось, не было всех этих лет, и мы виделись буквально вчера. И он не изменился, всё такой же красивый, серьёзный, как и раньше. И по его взгляду я понимала, в малышке Ди он так и не узнал ту костлявую девчонку, что обещала ему счастье. Он смотрел на меня не как на ребёнка, а, как и все те мужчины, что были в толпе. Похоть. Вот, что он испытывал в тот момент. И мне так отчаянно захотелось, чтобы он забыл тот образ, то нелепое воспоминание. Мне хотелось, чтобы он желал меня, так, чтобы до скрежета зубов, чтобы он видел перед собой женщину, а не ребёнка. Я манила его, играла, но так и не открылась. И он бы не узнал меня, я бы сбежала, и продолжила свою размеренную ненавистную жизнь. Всё было бы именно так, если бы не появился брат. И я действительно сбежала, только с позором, как будто маленькую девочку застукали за воровством сладкого. Я знала, что брат всё доложит ЕМУ. И тогда он как шакал последует по следам Игоря, выгоняя его со своей территории. На протяжении недели несколько раз приходила в отель, но меня так и не пустили. Тогда я оставила записку, и оставалось только ждать. Но он появился раньше. На пьесе, в театре. Я сбилась с текста, читала стихи, которые прочно засели в душу, которые он должен был понять. От души, без игры. Но в ответ видела лишь холодную усмешку. Игорь не поверил. Хотя может это к лучшему. Если он останется, мне придётся выбирать. А я не готова к этому, я не смогу.