От этих мыслей я волновалась и никак не могла сосредоточиться на разговорах в гостиной. Медленно передвигаясь по комнате, я осматривала сплетённый из веток круг. Не стоило думать о том, на что не могла повлиять. Законность моего брака – это вопрос отца и жениха, а моя задача – оберег. Как же его украсить? Ведь надо сделать так, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что мужчина узнал мою работу. Понял, что это было сделано специально для него.

– … говорят о новых случаях заражения.

– Это ведь всего в дне пути от нас, разве нет?

Начало разговора я не слышала, но упоминание заражения заставило обратиться вслух и незаметно приблизиться к выходу на балкон. Дамы сидели возле него и не отрывали глаз от своих оберегов, пришивая к ним красные ягоды клубники.

– Да, даже ближе, потому новость и добралась до нас так быстро.

– Надо что-то делать! Я запомню на всю жизнь те несколько месяцев, которые мы провели взаперти из-за того, что эта ужасная болезнь бушевала здесь. Я не переживу повторения установленных в тот период правил поведения! Единственная, с кем я могла поговорить – это горничная, а она не сильна в поддержании беседы.

– Думаю, что нам не стоит беспокоиться. В стены города никого не пустят, тем более раз известие о заражении уже достигло нас, должны быть приняты меры.

– Но ведь болезнь вспыхнула вблизи Бица, там рядом земли лорда Мисткерла. Что, если он заступится за своих людей и уговорит лорда Феринели впустить их? Он у него на хорошем счету.

Упоминание знакомого имени заставило напрячь слух сильнее. Остановившись возле беседующих дам, я стараясь не привлекать внимание, и изучала остатки ягод ежевики и малины, рассыпанные по голубому блюдцу на столике возле сплетниц. Мне были знакомы их имена, но лично мы не общались, ведь они старше и не моего круга. Насколько я знала, обеим исполнилось двадцать, а они до сих пор ещё не были замужем! Один разговор с ними на людях сразу породил бы множество слухов.

Сегодня леди Феринели пригласила к себе всех, кому требовалось сплести оберег, и, будучи любезной хозяйкой, не могла обойти их стороной. Как и меня.

– О, я не подумала об этом, но сомневаюсь, что ради его просьбы лорд Феринели пренебрежёт безопасностью всех остальных.

– Лорд Феринели, естественно, так не поступит. Но вот если Лиам Мисткерл убедит Элизу и попросит обратиться к отцу, то она горы свернёт, но выполнит его просьбу. – Женщина недовольно фыркнула.

От услышанных слов я приложила массу усилий, чтобы на лице не возникло ни единого признака недоумения. С какой стати Элизе Феринели стараться что-то сделать по просьбе моего жениха? Неосознанно перебирая пальцами свой оберег, я смотрела в одну точку перед собой, но не видела разложенных там веточек облепихи и отдельно собранных с них оранжевых ягод.

– Неужели? А я думала, что он сам в хороших отношениях с Феринели, – с сомнением в голосе проговорила одна из женщин. Она оторвалась от своего занятия и посмотрела на собеседницу. Поймав её взгляд, вторая хитро улыбнулась и склонилась ближе:

– О, поверь, Феринели возвышает его только потому, что об этом просит Элиза.

– Интересно, как он добился её благосклонности? Они же не помолвлены? – Казалось, что она была искренне удивлена этой новостью. Для меня услышанные слова оказались настоящим потрясением.

– Конечно, нет, но если он захочет, то она, несомненно, скажет «да». Умеет он мастерски подлизать, где и как надо.

– А я думала… – Обе женщины склонились ближе друг к другу.

Продолжая стоять на месте, я чувствовала, как холодеют кончики пальцев. Смысл сказанных слов был мне более чем понятен. Отправляя меня сюда вместе с отцом, мать на прощание прочитала целую лекцию о вопросе взаимоотношений мужчины и женщины, чтобы предостеречь от всего, что поджидало в стенах дворца.