Вот так и получается, что гонки — не худший вариант. Купить себе свободу, перезагрузить виртал, а потом… А потом подумать, как поступать с моим несказанным счастьем под номером тринадцать. Выкинуть в открытый космос с концами? Попытаться отдать с рук на руки кому-то из высших чинов? Высадить на какой-то захолустной планетке и сказать, что “оно всегда тут росло”?

У всех идей были плюсы и минусы, но главное — в принципе иметь возможность решать…

— Я смотрю, ты что-то решила, — именно этот момент выбрал Тринадцатый, чтобы появиться передо мной.

— Я думала, ты не можешь читать мои мысли, — ответила я лениво.

— Мысли — не могу, язык тела — вполне. Твоя модификация совершенно не приспособлена для шпионажа.

— Тут не поспоришь, — хмыкнула я. — И да, я буду участвовать в гонке.

— Неправильное решение.

— Пожалуй, — отозвалась я, равнодушно созерцая потолок. — Но скажи мне вот что: зачем капать мне на мозги? Почему самому не поискать альданского шпиона? Вон как ты ловко переносишь своё сознание, или что там у тебя, на расстояние. Так почему бы и не да?

Я внутренне подобралась, ожидая ответа.

Коль уж мне спихнули на руки секретную альданскую разработку, пора методом вопросов и тыка разбираться, как она работает.

Тринадцатый коротко рассмеялся.

— Может, я всё ещё не хочу тратить силы, потому что рассчитываю на твоё благоразумие?

Я прищёлкнула языком. За кого он меня держит, интересно?

— Всякое бывает, конечно. Но ты ведь не дурак, сколько бы ни притворялся таковым; можешь не возражать — я видела, как ты летаешь. Для меня это лучший психологический тест на свете. Ты бы уже связался со своими, если бы мог. Но ты по какой-то причине не можешь. Что это может быть, м? Ограниченный радиус действия? Нет, не оно. Поблизости нет шпиков из Альдо? Тоже вряд ли. Ты не можешь их отыскать, до них дотянуться? Быть может. Но почему? Или ты присосался ко мне и можешь взаимодействовать с окружающим миром только через меня?

— Тешь себя надеждой, — хмыкнул он презрительно.

— Ну, оно понятно, — улыбнулась я миролюбиво. — Что мне ещё в такой ситуации остаётся, кроме как надеждами себя тешить? Ошибаюсь — значит, ошибаюсь. Но тогда тебе беспокоиться не о чем, знаешь? Я ведь оставлю корабль спокойненько себе дрейфовать на орбите, когда пойду на гонки. Отрубив все системы, кроме автономных. Так что, парень, тебе даже выгодно, если я сдохну; побултыхаешься в космосе немного, пока твои соотечественники тебя не спасут… Но они не спасут, так? Потому что ты не можешь связаться с ними самостоятельно. Неловко получилось…

Он молчал. Я мысленно поздравила себя с небольшой тактической победой.

— И, если я вдруг права, то тебе выгодно, чтобы я победила. Я верю, что ты согласен на свою смерть, как альтернативное решение проблемы; но ещё я уверена, что ты хочешь жить. Так что деваться тебе особенно некуда: придётся помогать.

Сказав это, я развернулась, чтобы выйти, но нарисовалась проблемка: навалилась усталость. Неожиданная, сильная, опустошающая, мешающая думать и жить. Я изо всех сил попыталась взять себя в руки, но тренированное тело внезапно превратилось в мешок с песком, бесполезный и тяжёлый.

Ноги подкосились, и я сползла на пол, не сумев даже ухватиться за кресло пилота. Что уж там: сил на то, чтобы голову повернуть, и то не было.

Краем глаза я видела, как Тринадцатый медленно подходит ко мне. Теперь он выглядел не как чёрная тень, нет; рядом со мной присел красноглазый альданец в стандартной наноброне наивысшего офицерского звена Коалиции.

Наши взгляды встретились: мой, полный бессильной ярости, и его, холодный и жестокий.