В отличие от мускулистых рабов, которые продавались как носильщики и работники, этот был одет – и шальвары на нем, и жилетка, правда, последняя на голое тело. А вот голова не покрыта. Лет ему, наверное, 17-18, если не меньше.

– Играй давай! – Торговец ткнул в парнишку длинной палкой, и тот, шмыгнув носом, принялся перебирать струны, наигрывая что-то тоскливо-заунывное.

А ведь музыкант тоже пригодится, пришло вдруг мне в голову. Танцующим красавицам нужен аккомпанемент.

Да и, если честно, просто жалко стало этого замурзанного мальчишку.

– Сколько? – коротко спросила у торговца. Тот пробежался по мне оценивающим взглядом и чуть заметно поджал губы. Впрочем, ответить все же соизволил.

– Два золотых.

– Сколько? – у меня едва глаза на лоб не полезли. Рыжую я купила за три, но то – иноземная диковинка, товар штучный. – За бесполезного мальчишку? За два золотых можно купить красивую невольницу!

Торговец безразлично пожал плечами.

– Смазливых мальчиков тоже берут неплохо. Не евнухом в гарем, так в дом удовольствий. Некоторым господам нравится. А этот еще и на танбуре играет, и поет неплохо.

Ммм, какие перспективы у парнишки вырисовываются! Прямо и не знаешь, что предпочесть, все так вкусненько…

Музыкант тем временем отчетливо позеленел и взял фальшивую ноту. Я поморщилась.

– Я его забираю. Керим, расплатись.

Если Керим и не одобрил моего выбора, то показывать этого себе не позволил. А торговец радостно потер руки – кажется, стоило бы все же поторговаться.

– Ваш господин не пожалеет, благородная эрти! А выхолостят вам его туточки, рядышком – воон где крыша зеленая…

Цвет лица моего нового приобретения, изначально вполне смуглый, уже практически сравнялся с той крышей. Мальчишка рефлекторно прикрыл танбуром то место, которым так дорожит большинство мужчин. Однако на его запястье уже защелкнулся браслет подчинения. Рядом скалилась рыжая, глядя на меня с ненавистью. Извини, милая, пока не до объяснений…

В небольшую будочку под зеленой крышей мы вошли все вместе – я, рыжая наемница, Керим и юный музыкант, дробно отстукивающий зубами.

Мясник – иначе мне его сложно назвать – сидел тут же, скучающе полируя свои инструменты. Одет он был примерно так же, как большинство торговцев здесь – в шальварах и халате из яркой, но недорогой ткани и небольшой чалме. Единственным отличием оказался широкий фартук на объемистом пузе. Неудобно, наверное, к “пациентам” наклоняться-то…

При виде нашей компании он расплылся в угодливой улыбке и безошибочно остановил взгляд на мальчишке.

– Благородной эрти угодно…

– Угодно, – прервала его я и обернулась к парнишке. – Как тебя зовут, кстати?

– Р-рами, – выстучал он зубами, едва, кажется, не прикусив язык.

– Возможно, благородной эрти стоит выйти на время процедуры, – мясник сложил перед собой руки. – Велите ему слушаться меня.

– Да, конечно… – я рассеянно осмотрела инструменты, среди которых особенно выделялись гигантские ножницы. Мда… интересно, их тут хоть стерилизуют? – Впрочем, я бы предпочла все проконтролировать. Раб новый, недешевый, мало ли что.

– Как будет угодно благородной эрти… тогда пусть ваш раб снимет шальвары и сядет вот сюда, разведя ноги…

Мальчишка покрылся испариной. Ну же, дурачок, отойди от меня, мне нужно, чтобы мясник к тебе отвернулся…

– Рами, поставь танбур у стенки и выполняй!

Не подчиниться скованный браслетом парень не мог. Так что он пристроил музыкальный инструмент и сделал шаг к высокому стулу, на ходу спуская шальвары…

Чтобы в следующую секунду грохнуться в обморок.

О черт. Только этого мне не хватало. Значит, теперь быстро.