Из окружения как-то незаметно ушли друзья: они женились, погрузившись в свои семейные хлопоты, а общие темы для разговоров постепенно улетучились. С родственниками душевной близости никогда не было. Заводить новые знакомства ему не хотелось, да и вообще, он не особо любил людей. Зато любил музыку, особенно Шопена, находил в ней утешение, играя на фортепиано.

Он довольно хорошо себя знал и чувствовал момент, когда вот-вот неясное томление начнет причинять боль. Это был знак, что пора выходить на охоту. Он это называл «выйти по нужде». Этакий милашка, он принадлежал типу мужчин, которые быстро нравятся женщинам своим скромным обаянием и налетом детской ранимости, сквозившей в каждом движении.

Волнение, жажда теплоты, осторожное сближение… Каждый раз для него это было связано с большим душевным усилием и, в то же время, удовольствием. За много лет он понял, что именно нужно говорить, и как сделать так, чтобы душа женщины распахнулась навстречу. И когда, наконец, «цветок раскрывался», он вдоволь наслаждался ароматом любви. А дальше… Дальше начинался внутренний отсчет, ведь каждая роза имеет лишь определенное время цветения. Тут важна точность ритма приближений и отдалений, позволяющего продлить зыбкое очарование загадочности.

В отношениях для него имела ценность только весна. Память услужливо фиксировала сладостные моменты близости. Он стремился запечатлеть каждое мгновение. Фотографировал ее, когда она светится, просил, чтобы она шептала ему слова любви. Умолял остаться с ним на всю жизнь, выражал свою страсть чувственными вздохами и заставлял дрожать в полной обнаженности её душу и тело. Он говорил, что не представляет себе жизни без неё, что скучает по её аромату, когда её нет рядом, и просил подарить ему её духи.

У одних женщин пора цветения свежей влюбленности длилась довольно долго, месяц или два, другие буквально вспыхивали и сгорали за несколько дней. Но все они дарили ему волшебство и наполняли темную пустоту души.

Однако, рано или поздно, всё же наступал день, когда пора цветения заканчивалась. Первые лепестки опадали на грешную землю. И тогда он знал, что надо спешить, так как не хотел видеть женщину в состоянии, когда опавший розовый аромат обнажит её боль и беспомощность.

На этот случай у него тоже существовал готовый набор фраз: «Я понял, что еще не готов к отношениям», или «Ты такая светлая, чудовище как я, не достойно тебя», или «Я – старый холостяк, слишком поздно что-то менять», или… просто бесследно исчезал без всяких объяснений.

Очередной весны, что он проживал, хватало на полгода или чуть больше. И порой вечерами, открыв шкаф с элегантными склянками, он доставал одну за другой, вдыхая ароматы своих «возлюбленных»… В памяти всплывали женские лица, их шепот, дрожащие ресницы… Ему представлялось, что дорога, по которой он идет, устлана их свежими цветами. Это было немного грустно, но всё же поэтично и прекрасно…

Как-то в их отдел устроился работать армейский друг, которого он не видел многие годы. Как не отметить встречу! Он пригласил мужчину к себе. Сидя за бокалом вина, они смеялись и вспоминали молодые годы. В какой-то момент ему безумно захотелось поделиться своими «сокровищами», и он распахнул дверцы заветного шкафа…

Гость терпеливо слушал истории, разглядывал фотографии его «цветника». Потом они долго молчали… И друг, наконец, сказал: «Так ты действительно думаешь, что эти «цветы» устилают твой путь? Я думаю иначе. Похоже на то, что они устилают дорогу на кладбище, куда под грустную музыку Шопена движется твоя похоронная процессия…» Улыбчивый Жора или история о потерянном «Я»