— Что ты сказала?! — кричал в трубку Игорь.

— Что слышал! Ты зануда, ты неинтересный, и секс с тобой как купание в дублёнке!

— Ты плавала в дублёнке?

— В твоей постели. Я сказала тебе чистую правду, и ты не знаешь что такое любить, просто не умеешь! Сам по себе живёшь, для себя любимого. Полнейший эгоист, маменькин сынок!

— А вот за это, Ваню́шкина, я тебе уничтожу! Сука неблагодарная, ты нигде на работу не устроишься! Поняла? Ипотеку ты свою никогда не выплатишь! Я тебя раскатаю, тварь! Сразу рекомендую, сваливай из этого города.

— Не Ваню́шкина а Ва́нюшкина, мудак! — крикнула я и отключила звонок, ощутив тяжесть внутри.

Да всё бы хорошо, если бы ублюдок Игорь Соколов не хвастался, как он преследовал свою бывшую, которая впоследствии уехала из города. Тогда я сказала, что так нельзя. И забыла. То есть у меня притуплен инстинкт самосохранения.

Вот это я попала! Да так быстро!

Интересно, откуда он узнал.

Я вся на взводе, меня всю колотило и трясло.

Без работы, с ипотекой, в никудышном возрасте. Мне уже тридцать один год, а я никак не могла устроиться в этой жизни.

И как я вообще влетела на этого Игоря, что за рок судьбы такой.

Заиграл телефон, Ольга звонила. Я тут же ответила:

— Да!

— Лида, привет, как твои дела?

— У меня охрененные дела! — закричала я, вытирая слёзы. — Меня уволили, потому что Игорь откуда-то узнал, что я гуляла в клубе.

— Забей! Ты же хотела с ним расстаться. Слушай, ты бы не могла Полину сейчас забрать с садика, раз ты теперь без работы. Просто у них там трубу прорвало. Попросили детей забрать.

— Ты – мать, ты и забирай, — кинула ей и отключила звонок.

Нужно было взять себя в руки.

Ну что же я такое делаю! Племянницу даже с садика не могу забрать. Теперь-то мне вообще спешить некуда, и я побежала на остановку, чтобы доехать до их района и забрать ребёнка с садика.

В автобусе не было душно, открыли окна, люди как-то рассосались, рабочий день уже начался.

Я смотрела в окно. Надо узнать, насколько Соколовы влиятельны. На самом деле у Игоря очень много понтов. Он крутился в каких-то тусовках. Мужикам с ним интересно: пиво выпить и на рыбалку, позвонить Игорю, и он куда-нибудь съездит по бабам. В этом его обвинять нельзя, у женщин то же самое. Вон Катька, как только освободилась от отношений, сразу я стала неинтересная, и она прикрепилась к Инге, потому что Инга без мужика, с ней можно и гульнуть.

А я при живом Игоре, с Лёшей переспала.

Вот дура. Теперь плачу́ и пла́чу.

Рука сама как-то потянулась к соцсети, и я открыла свою страницу. Удалила Игоря из друзей. И зашла к Лёшке.

За утро у него две фотографии. На одной рассвет над городом и подпись: «я с пробежки». Вторая фотография мой лифчик и надпись: «Лида, напиши в личку, возвращаю за вознаграждение». У меня пятьдесят восемь заявок в друзья. Мой лифчик набрал сотню лайков.

Прикасалась в этот момент совершенно к другой вселенной.

***

Вышла на остановке и пошла медленно к садику, который располагался недалеко. Воспитательницу нашей группы увидела.

— Здравствуйте, я за Полиной, — сказала ей.

— А Полину мама только что забрала, — улыбнулась мне воспитательница.

И я пошла домой, потому что считала свою двухкомнатную квартиру своим домом. И то, что я там не жила какое-то время, благодаря Ольге, не меняла моего отношения к этому месту.

Здесь всё знакомо. В этот садик я ходила, училась в старой гимназии. По этой тропинке бегала совсем маленькая.

Со мной здоровались. Я знала здесь очень многих. Это мой район, и на душе почему-то становилось легко, как будто я шла в свою крепость, где моя защита. Там никакие Соколовы не будут трепать нервы и угрожать безработицей.