»; а с другой стороны, «если несуществование есть, следовательно, оно существует, т. е. заключает в себе существование, и, не заключая ничего другого, есть существование», т. е. «несуществования нет, а есть только существование». Иначе невозможно примирить эти противоречия, как признав резкое различие между «несуществованием этого» и «несуществованием» безотносительным; приняв первое как очевидное для чувства; отвергнув безусловно второе как невозможное и немыслимое. Потому что ясно, что если несуществование есть, то оно есть существование, потому что есть; и вместе с тем ясно, что форма этой сделанной мною вещи есть теперь, когда я ее сделал, и нет вот теперь, когда я ее разрушил; есть цельность этой палочки, которую я держу, и нет этой цельности вот теперь, когда я ее переломил. Оба эти предложения безусловно справедливы, или по крайней мере одно никак не менее справедливо, чем и другое. Хотя – и это сомнение вновь все спутывает – что же такое «несуществование вообще», как не «совокупность всех этих единичных несуществований»; и каким образом справедливое относительно общего может быть несправедливо относительно частного, которое подходит под это общее, несомненно содержится в нем.

Конец ознакомительного фрагмента.