Обратись к своему сокровенному центру.
Если действительно хочешь получить ответ, отправляйся внутрь; и из этого внутреннего опыта родится перемена.
Ты спрашиваешь: «Как мне изменить этот порядок вещей?» Ты не можешь ничего изменить. Прежде ты должен встретиться со своей реальностью, и сама эта встреча переменит тебя.
Один журналист пытался раздобыть материал для очерка, обратившись к пожилому, дряхлеющему господину из дома для престарелых, финансируемого государством.
– Отец, – допытывается бойкий журналист, – что бы вы почувствовали, если бы неожиданно получили письмо, где сообщалось бы о пяти миллионах долларов, завещанных вам неким забытым родственником?
– Сынок, – последовал неспешный ответ спустя какое-то время, – я бы чувствовал, что мне по-прежнему девяносто четыре года.
Понимаешь? Старик говорит: «Мне девяносто четыре года. Даже если я получу пять миллионов долларов, что мне с ними делать? Ведь мне так и будет девяносто четыре».
Сказанное Буддой, сказанное Махавирой, сказанное Христом не годится для тебя. Ты замерзаешь – тебе по-прежнему девяносто четыре года. Даже если все знания мира вложить в твою голову, это не поможет: ты так и не согреешься – не станешь моложе своих девяноста четырех. До тех пор пока в тебе не родится некое переживание, некое жизненно важное переживание, способное трансформировать твое существо, сделать тебя вновь молодым, наполнить жизнью, – все бессмысленно.
Потому не спрашивай никого. Это – первый урок, который необходимо усвоить. Обратись к себе. И помни: поскольку ответы уже заложены в тебе – а приходить будут именно они, – игнорируй их. Вопрос задан тобой, поэтому ничей чужой ответ тебе не подойдет.
Вопрос – твой, потому ответ тоже должен быть твоим.
Будда испил воды и удовлетворил жажду. Иисус испил – и испытал экстаз. Я испил – но разве это удовлетворит твою жажду? Тебе придется пить самому.
Случилось так, что император пригласил великого суфийского мистика к себе во дворец, чтобы тот сотворил о нем молитву. Мистик явился, но отказался возносить молитву, сказав: «Сие невозможно. Как я могу молиться за тебя? Существует несколько вещей, которые человек должен делать сам. Например, если ты хочешь заняться любовью с женщиной, тебе придется делать это самому. Я не смогу сделать этого вместо тебя. Если тебе нужно высморкаться – я не сделаю этого за тебя; это ничего не даст. Так же и с молитвой. Разве я могу помолиться вместо тебя? Ты должен молиться сам. Я могу возносить лишь свою молитву». С этим он закрыл глаза и погрузился в глубокую молитву.
Вот что я могу сделать. Для меня эта проблема решена, но она решилась не при помощи чьего-либо ответа. Я ни к кому не обращался с вопросом. В действительности все мои усилия были направлены на то, чтобы отбросить ответы, данные другими, – в избытке.
Люди непрестанно раздают советы. Советы сыплются из них, как из рога изобилия. В других вещах они вовсе не так щедры, но советовать – мастаки, воплощенная щедрость. Не важно, спрашивают их совета или нет, они всегда тут как тут.
Совет – единственная вещь, которую так щедро раздают и которую всегда отвергают. Никто не желает им воспользоваться.
Я слышал историю о двух бродягах, сидящих под деревом, один из которых говорит:
– Я оказался здесь, потому что никогда не слушал ничьих советов.
А другой отвечает:
– Приятель, а я здесь потому, что слушал всех.
Путешествие предстоит совершить тебе.
Ты коченеешь от холода, я знаю. Ты несчастен, я знаю. Жизнь – трудная штука, я знаю. Но мне нечем тебя утешить. Я вообще не верю в возможность утешения, ведь любое утешение – просто отсрочка. Медведица говорит своему медвежонку: «Да, твой отец был белым медведем», и какое-то время малыш борется с ощущением холода, – ведь белые медведи