Мао Цзэдун позже, в декабре 1956 года, с присущей ему витиеватостью в рассуждениях, раскрыл свои истинные помыслы относительно возможности раскола с Москвой, прикрывая очередным опровержением, хотя и в смягченном виде, такую вероятность:

«Китай и Советский Союз стоят вместе… Однако все еще есть люди, которые сомневаются в этой политике… Они полагают, что Китай должен занять средний курс и послужить мостом между Советским Союзом и Соединенными Штатами… Если Китай станет между Советским Союзом и Соединенными Штатами, он окажется в выгодном положении и будет независимым, но фактически Китай не может быть независимым. Соединенные Штаты ненадежны, дадут вам немного чего-нибудь, но не очень много. Как может империализм накормить вас полным обедом? Не может»[182].

Ну а вдруг США готовы дать то, что Мао назвал «полным обедом»? Ответ на этот вопрос не прозвучит до 1972 года, когда президент Никсон начнет свои заходы в отношении Китая.

Жизнь шла бы своим чередом, каждый вел бы свою игру еще несколько, а может быть, и много лет, пока два патологически подозрительных абсолютных правителя тестировали друг друга, приписывая один другому свои собственные мотивы. Но вместо этого Ким Ир Сен, северокорейский лидер, над которым Сталин подсмеивался во время первой встречи с Мао в декабре 1949 года, вступил в геополитическую драчку с потрясающими результатами. Во время московской встречи Сталин как бы в насмешку предположил: единственная угроза миру может исходить от Северной Кореи, если «Ким Ир Сен решит вторгнуться в Китай»[183].

Но Ким Ир Сен решил по-другому. Он предпочел вторгнуться в Южную Корею и по ходу дела поставил крупные страны на грань глобальной войны, а Китай и Соединенные Штаты втянул в настоящую военную конфронтацию.

До вторжения Северной Кореи в Южную никто и подумать не мог о том, что Китай, едва оправившийся от гражданской войны, начнет войну с обладающей ядерным оружием Америкой. Причиной этой войны стала подозрительность двух коммунистических гигантов в отношении друг друга, а также способность Ким Ир Сена, хотя и полностью зависящего от его несравнимо более мощных союзников, манипулировать их взаимной подозрительностью.

Корея, включенная в состав Японии в 1910 году и быстро ставшая трамплином для японских вторжений в Китай, в 1945 году после поражения Японии была оккупирована на севере советскими войсками, на юге – американскими. Разделявшая их линия, 38-я параллель, оказалась спорной. Она просто отражала пределы, которых армии двух государств достигли в конце войны[184].

Когда оккупационные войска в 1949 году вывели, а бывшие оккупационные зоны стали полностью независимыми государствами, ни одно из них не чувствовало себя спокойно в новых границах. Их правители, Ким Ир Сен на Севере и Ли Сын Ман на Юге, всю жизнь провели в борьбе за дело своего народа. Они не видели причин оставить его в данной ситуации, поэтому оба претендовали на руководство всей страной. Военные столкновения вдоль разделительной полосы происходили весьма часто.

Начав сразу же после вывода американских войск из Южной Кореи в июне 1949 года, Ким Ир Сен на протяжении 1949 и 1950 годов пытался убедить и Сталина, и Мао согласиться на полномасштабное вторжение в Южную Корею. Вначале оба отвергли его предложение. Во время визита Мао Цзэдуна в Москву Сталин спросил мнение Мао относительно такого вторжения, и Мао, хотя и положительно отнесшийся к его конечной цели, посчитал риск американского вмешательства слишком высоким