– Что происходит в мире, майн герр? В Иране свергли Мохаммеда-али-шаха, в Барселоне резня… помните Россию?.. Роберт Пири достиг Северного полюса! Чего хотят люди?
– Кто вы? – с трудом спросил Красин.
– Я опытный и одинокий садовник-пчеловод. – В глазах соседа усилилась мольба и надежда на близость. – Я знаю только, майн герр, что гладиолусам нужно постригать усики на росе, а чайные розы просят вечернего ухода… Пчела – это матка, майн герр, это символ тепла… Может быть, зайдем ко мне на рюмочку кюммеля?
– Извините, – сухо сказал Красин и направился к выходу.
– Герр Виденталь, он приближается!
Красин подходил к своему подъезду, когда распахнулось окно в доме напротив и приветливый голос воскликнул:
– Герр Красин! Ахтунг!
Он резко обернулся. Вспыхнул магний – германская секретная служба сделала снимок. Он иронически поднял шляпу.
– Спасибо, что не забываете, господа!
– Бите, бите, извините за беспокойство.
Окно захлопнулось.
– У него не очень-то процветающий вид, Шульц.
– За двести пятьдесят марок в месяц не очень-то расцветешь.
– Говорят, в России он ворочал огромными средствам. Они нападали на банки, да?
– Это были деньги их партии, Виденталь.
– Неужели он не сколотил капитальца на черный день?
– Он и копейки на себя не потратил. Он делал революцию.
– А зачем, Шульц, а? Зачем они делают революцию?
– Черт их знает! Зачем Пири плелся к этому полюсу, вы можете сказать?
– Нет, я этого не понимаю…
ВЕСНА 13
Свежие копченые сиги! Королевские сельди белого и розового мяса! Журнал вице-короля островов Ки-Ка-Пу! Сибирская зернистая икра по небывалым ценам! Английские пальто «Жокей-Клаб»! Асти спуманте! Кьянти! Мадера олд резерв! Проституция в древность д-ра Дюпуйи! Автомобили «фиат», «дарран», «кадиллак»! Во Французской Швейцарии продается рыцарский замок XIII века! Волшебные карточки пикантного содержания! Лучший друг желудка – вино Сен-Рафаэль!
(на фоне этих изображений и надписей гулкий голос читает или поет)
Фойе Александринского театра заполнено толпой изысканных дам и господ. Из толпы вышел Красин. Виски его были белы, но фигура по-прежнему стройна, поступь тверда, а костюм безупречен. Он направился к красивой даме средних лет, знаменитой М. Ф. Андреевой, которая тоже двигалась к нему, оставляя за спиной застывший след нелепо повернутых голов, расширенных глаз и перекошенных в шепоте ртов. В середине зала они сошлись.
– «Никитич», милый, – еле слышно шепнула знаменитая актриса.
– Здравствуй, «Феномен», – так же тихо сказал Красин.
Толпа оживленно комментировала встречу.
– Каков фрукт этот Красин, господа! Ушел прямо из-под петли, отсиделся за границей и вот, пожалуйста, – генеральный представитель «Сименс и Шукерт», поди его тронь!
– Ведь он был крупнейшим большевиком, господа! Большевиком!
– Однако не зря солидная европейская фирма ставит его общероссийским директором…
– А с Андреевой у них, конечно, роман?
– Бросьте чепуху молоть!
– Годы ее не берут…
– В области электричества он мыслит категориями завтрашнего дня…
– В пятом году Андреева бросала бомбы с балкона!
– Мадам, побойтесь Бога!
Андреева и Красин медленно шли по залу.
– Какой вы бодрый, Леонид Борисович, – говорила актриса, – и сильный, как всегда, но какая печаль в ваших глазах…
– Я все время думаю о погибших и о тех, кто в тюрьме, – сказал он.
Она притронулась к его руке.
– Не сдавайтесь, «Никитич», держитесь. Все еще впереди!