Так вот сообщение от Томы гласило:

«Женька, похоже, твой урка освободился!»

Я вдарила по тормозам, чуть не въехав в бампер впереди стоящей машины. И тут меня дёрнуло хорошенько.

В зад моей машине въехали.

******

— Фима, этого не может быть! — я с ужасом смотрела на Серафиму Ивановну, женщину, которая работала по соседству и за десять лет постоянного контакта стала своей. Она знает моих подруг, я её. У меня детские товары, у неё всё для рукоделия.

Фиме сорок три года, она фору даст моим ровесникам. Волосы черные со скрытым ярким салатовым окрашиванием, при движении смотрелось обалденно. Фигура шикарная, посещает фитнес-клуб. Лицо ухоженное, делали всю красоту большие голубые глаза.

Фима в курсе, как я круто попала со своим первым мужем, как я шикарно попала со своим ребёнком, как попала с Вадимом Розновым.

Как я блин со всех сторон попала!

— Фима, он не мог выйти досрочно! Его мать бы меня предупредила! Тётя Галя там следит за его передвижением по тюрьмам.

— Женя, ты слышала, что я тебе говорю? — строго спросила Фима, трогая стеклянные раздвижные двери, что я полгода назад поставила в своём отделе. Потратила сорок тысяч, но после закрытия магазинов в других местах мне казалось, что могу позволить вложиться в последнюю надежду. — Нас кинули, Женя! Этот урод у муниципалитета взял торговый центр. Попросил нас заплатить субаренду на полгода вперёд. Не все заплатили, но лично я не захотела с ним ссориться. Он не платил аренду, не платил за свет и коммуналку, собрал всё бабло и свалил из страны. Женя! У нас нет больше магазинов.

— Фимочка, если Костыль освободился… Если Рознов ко мне в квартиру придёт… Фима, что за пиз*дец происходит? Мне на светофоре машину разбили, — я смотрела только в её бесконечные, глубокие глаза

Фима взяла меня за плечи и тяжело вздохнула.

— Сейчас Женя, нам дано три дня, чтобы успеть вывезти отсюда товар. Машина ездит?

— Да.

— Собирай свои горшки и соски, пакуй в баулы, можешь у Петровича взять, он, похоже, уже не сможет открыться нигде. И относим добро по машинам. На суд пойдём свидетелями.

— А я ведь тоже за полгода вперёд заплатила. Фима, у меня денег нет. Квартиру продать я не могу у неё восемь владельцев… Ребёнок в больнице. Костыль, если вышел… Он убьёт меня!

— Беги, Женя! На хрен из города. Смени имя и фамилию и больше никогда не связывайся с мужиками! Никогда, Женя! Лучше женись, в наше время это намного безопаснее. 

Фима прижала меня к себе. 

Мои успокоительные действовали, я не буйствовала. Так, тихо скулила и плакала. У Фимы кофточка кашемировая, и духи приятные. Если жениться, то только на такой, как она.

В торговый центр не пускали. Защищать нас никто не собирался. Муниципалитет денег не искал, зато искал покупателя на здание. И кто знает, сколько зарубят новые хозяева? Первое время будет, конечно же, очень дорого иметь здесь торговую точку. Нужно людям будет окупить затраты. И опять попрут бренды, торговые сети, но не мы – микробизнес.

— Женька, выходь за меня замуж, — сказал Петрович.

Он привык, что я на его предложения глупо хихикаю и краснею. Но теперь я бледная и страшно унылая, ни живая ни мёртвая складывала свой товар в его баулы и не реагировала.

— Фим, что случилось? — удивился неунывающий старый дед. Хрен ли унывать у него пенсия и дети кормят. Так, ради удовольствия держал магазинчик.

— Всё, Петрович, нет больше Женьки, есть Евгения Александровна, — ответила ему опытная женщина.

Под давлением обстоятельств появляется женский спецназ, который может всё. 

*****

В магазин рядом с домом я заехала, чтобы купить фрукты себе и ребёнку. Несмотря на раннее время, всего-навсего обед, в магазине было шумно. Предновогодняя неделя, всегда есть покупатели.