«1. Советские военнопленные подлежат клеймению посредством особого долговременного знака.

2. Клеймо имеет форму острого угла, примерно в 45 градусов, с длиной сторон в 1 сантиметр, расположенного острием кверху, и ставится на левой ягодице на расстоянии ладони от заднего прохода. Этот знак наносится посредством ланцета, имеющегося в любой воинской части. В качестве красящего вещества употребляется китайская тушь».

В третьем параграфе этого документа специально подчеркивается:

«Клеймение не является медицинским мероприятием».

В параграфе пятом оговорено, что клеймению подвергаются как все советские военнопленные, вновь поступающие в районы командующих немецкими вооруженными силами Прибалтики, Украины и генерал-губернаторства, так и все остальные военнопленные, находящиеся в ведении ОКХ до 30 сентября 1942 г.

Такая директива пошла в адрес президентов областных управлений по труду и имперских уполномоченных по труду.

В этом документе, имеющем № ПС-1191, указано, что президентам областных управлений по труду и имперским уполномоченным по труду препровождается приказ ОКВ для сведения.

В документе – секретном донесении инспектора по вооружению на Украине от 2 декабря 1941 г. начальнику отдела вооружения ОКВ, представленном Вам под № ПС-3257, сказано:

«Жилищные условия, продовольственное положение, обмундирование и состояние здоровья военнопленных неудовлетворительны. Смертность очень велика. Можно ожидать, что еще десятки и сотни тысяч людей зимой отправятся на тот свет».

Под № Д-288 я предъявляю Вам еще один документ.

Главный лагерный и заводской врач, проверявший состояние лагеря на Ноггератштрассе, в своем строго секретном докладе от 2 сентября 1944 г. доносил санитарному отделу главного управления лагерями:

«Лагерь военнопленных на Ноггератштрассе находится в ужасном состоянии. Люди живут в хранилищах для золы, в собачьих конурах, в старых печах-духовках и самодельных хижинах. Продовольствия едва только хватает. За размещение и снабжение несет ответственность Крупп. Снабжение медикаментами и перевязочным материалом было настолько плохим, что во многих случаях нельзя было вообще производить лечение. За эти факты вина ложится на стационарный лагерь».

В архивах подсудимого Розенберга был обнаружен, в числе прочих бумаг, документ, которому присвоен № ПС-081. Это – письмо Розенберга Кейтелю от 28 февраля 1942 г. по вопросу о военнопленных. Экземпляр, обнаруженный у Розенберга, не имеет его подписи, но не вызывает никаких сомнений тот факт, что подобное письмо либо было отправлено Кейтелю, либо было заготовлено для отправки в его адрес.

В письме говорится, что «судьба советских военнопленных в Германии – трагедия огромного масштаба».

В этом документе, который уже известен Суду, дается достаточно яркая картина того, что происходило в лагерях. Автор письма говорит, что были попытки со стороны мирного населения доставлять военнопленным продукты питания, но что эти попытки наталкивались на решительный отпор со стороны многих начальников лагерей.

Нет никаких оснований заподозрить автора письма в намерении сгустить краски или в каких-либо симпатиях по отношению к советским людям. Наоборот, есть все данные утверждать, что вопрос освещен далеко не полностью. Этот документ, адресованный одним подсудимым другому, дает возможность представить, что происходило в лагерях для советских военнопленных.

Я обращаюсь к Сообщению Чрезвычайной Государственной Комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков в Смоленске и Смоленской области. В этом Сообщении значительное место уделено вопросам массового истребления немцами военнопленных. Я бы хотел огласить выдержки из этого документа, предъявляемого Вам под № СССР-56: