Он стал другим. С таким я не хочу иметь ничего общего. Псих!

Безропотно встаю с кресла и иду к двери. Берусь за ручку и слышу:

- Постой.

8. Глава 8

Матвей

Достаю браслет из сейфа и подхожу к Полине, она так и стоит у двери, будто прилипла к ручке. Вкладываю вещь в ее руку, она смотрит, не верит, кажется.

- Ты его нашел! – вдруг подскакивает и собирается повиснуть на шее, как раньше, но я отступаю, и девушка сникает сразу, стыдится за свой порыв. – Спасибо огромное, я испереживалась, думала больше не увижу, люблю его…

- Да пожалуйста. Как можно не любить бриллианты? Конечно, все женщины любят бриллианты, - усмехаюсь, нарочно колю словами.

- В смысле… бриллианты? – бледнеет Полина, радость при виде любимой вещицы испаряется. Она быстро подходит к столу и кладет браслет на полировку. – Тогда не надо мне… забери.

- Ты серьезно? Носила эту штуку три года и не поняла, что она не серебряная, а из белого золота, а «фиониты» весьма драгоценны? Да любая женщина бы поняла…

- А я не поняла! – вызывающе вздергивает подбородок, ей обидно, кажется. – Это девицы твоего круга разбираются в драгоценностях, а я деревенщина, как выразилась твоя мать. И она права.

Она уходит, но вдруг останавливается в дверях.

- Если нужно будет посидеть с Алиной, или помочь старой няне, то звони, я только рада буду…

- В твоих услугах не нуждаюсь, - отрезаю, не давая договорить. – Не лезь в мою семью, ты никакого права не имеешь.

Закусывает губу, чтобы не съязвить, а потом молча скрывается за дверью. Вот и все, остался от любимой когда-то девушки только браслет, переливается в свете люстры, будто укоряя меня. Взял его в руки, любуясь воздушным переплетением двух металлов. Черное серебро это я, грубый, идиот. Мягко мерцающее белое золото - это точно она, Полина, такая же нежная и теплая. Со вздохом убираю драгоценность обратно в сейф.

Вдруг примерещилось, как Поля несется по темной улице к остановке, глотая слезы, пыхтит от обиды. Черт! Надо было проводить ее, в такое время опасно бродить по городу. Мне поколотить себя охота, вот почему не вызвал ей такси?

Неожиданно приходят на ум ее слова про деревенщину. Это когда она успела пообщаться с моей матерью? Я их точно не знакомил. Только с Костей познакомил на свою голову, с кузеном. Хм…

В детской захныкала Алиша, иду успокаивать, но не сразу получается. Сначала час хожу с ней на руках по комнате, потом скачу на кресле, убаюкивая, но проказница куксится, и просит тетю, которую я ей никак достать не могу.

- Тетя-я-я… - тянет ручонку куда-то за мою спину, поворачиваюсь и вижу пестрый платок на спинке кресла, который забыла Полина, он мне незнаком. Беру его в руку и вдыхаю знакомый аромат. Точно ее вещь.

Кроха тащит из моей руки ткань, утыкается в нее носом и, довольная, закрывает глаза. Через минуту она уже спит, так и сопит носиком в тонкую воздушную ткань с запахом ее родной матери. Забирать платок не решаюсь, снова ор поднимет, так и укладываю в кроватку, проверив, чтобы ткань не мешала дышать. Малышка улыбается во сне, а меня облегчение валит с ног.

Что мне делать с дочкой без няни?

На пять дней взял выходные, ребенка же не потащишь в фирму, а другую няню не могу взять, не доверяю никому, были пара теток, которые больше телевизор смотрели, валяясь на диване, да чистили холодильник, кухарка жаловалась на их прожорливость, а горничная сдала их, когда получила нагоняй за свои недоделанные дела, потому как ей приходилось приглядывать за малышкой. С тех пор только Ольге Степановне доверяю свою дочь. Но она разболелась, стара стала.