– Какая у вас разница? – поинтересовалась Ангелина.

– Десять лет. И он больше «женат» на работе, – произнесла со вздохом. –

– О, как я это понимаю! – не сдержалась жена Мартина, нервно схватив стакан со стола.

Неужели ей недостаточно перепадает внимания от любимого мужа?

18. Глава 17.

Первое впечатление складывалось, что Ангелина несчастлива. Но тогда почему она согласилась на этот брак?

Решила, что это не моя проблема, и мне совершенно всё равно, счастлива она, или нет.

А вот то, что Мартин выбрал сыну мать-алкоголичку, вызвало негодование. Но я очень быстро успокоилась. Мне это явно на руку. Ангелина не будет яро бороться за права на моего сына. Ведь она даже ни разу не поинтересовалась, что с ребёнком, пусть даже и приёмным!

Как и «предсказал» Зимин, Ангелина к вечеру исчезла из дома, и, как мне показалось, расслабилась не только я, но и оставшаяся в доме прислуга вздохнула с облегчением.

Это был самый волшебный месяц за последние три года!

Я всё время могла быть с сыном. Кирилл ко мне быстро привык и радовался не меньше, чем я.

Большую часть времени мы проводили на территории дома Щегельских. Вот тоже непонятно, кроме Кирилла и прислуги здесь никого не было. Зачем тогда было забирать его у меня, если ни Мартину, ни уж тем более его жене, мой малыш не нужен?

Римма Альбертовна с отъездом хозяйки перестала ходить за мной по пятам. И я попробовала разнообразить наши прогулки с сыном. Конечно, я их согласовывала с Ангелиной! Но после нескольких звонков, можно ли нам с Кириллом посетить парк, театр кукол, аттракционы и другие развлекательные центры, Щегельская отмахнулась от меня, заявив, что я могу делать что хочу, но увеличения бюджета не будет. Да ради бога! Неужели я не смогу найти деньги на собственного ребёнка?!

И я старалась каждый день выбрать, куда бы нам вырваться из шикарного особняка, в который поселил моего сына Мартин. Машина и личный водитель были в моём, точнее Кирилла, распоряжении.

Игорь Петрович, возивший нас, поначалу везде сопровождал. Видимо, в его обязанности входила и охрана Кирилла, но потом понял, что кроме, как покачаться на качелях, пострелять в детском тире из водяного автомата, попрыгать на батуте, или покататься на детском паровозике, мы ничего не собираемся делать, и уже после первой недели перестал контролировать каждый шаг.

Как же хотелось, оставить всё на свете, забрать Кирилла и уехать куда глаза глядят. Но это явно будет ненадолго. Поэтому с огромным сожалением мне приходилось возвращаться к машине чётко в указанное мной время.

– Николь, по вас можно часы сверять, – улыбнулся Игорь Петрович, когда мы с Кириллом вернулись.

– Спасибо. Буду считать это комплиментом, хотя в Антверпене это считается нормой. Зовите меня Ники.

– Для нас это большая редкость, Ники. Мы все удивлены, как муж отпустил молодую, красивую жену так далеко.

– Свободные отношения для них тоже считаются нормой. Я не смогла привыкнуть к местному климату, и постоянно тянуло домой, – сказала сущую правду. – А у Дмитрия намечается заказ, как раз в России. Так что мужу придётся потерпеть суровый русский климат.

– Он бельгиец?

– Отец – бельгиец, мать урождённая француженка, хотя её родители были русские.

– О, как! Надо же! Ну что, герой, наигрался? – спросил Игорь Петрович Кирилла.

– Дя!

Кирюшка сам запрыгнул в большой внедорожник. Пристегнула сына в детском кресле, обошла машину и села рядом.

Я была удивлена, когда для наших развлечений выделили Lexus, но потом привыкла.

– Готовы? – Игорь Петрович посмотрел на нас в зеркало заднего вида.