В таком состоянии вихрем залетела в дом! Обычно ба всегда меня встречала, стоя в прихожей, словно заранее чувствовала, когда я приду.

– Ба! Я дома! – крикнула, хотя прекрасно знала, что бабуля этого не любит, впопыхах снимая сапоги и пуховик. – Ба?!

Но в ответ была тишина. Бабуля сидела за столом, опустив голову на руки.

Её сердце не билось.

Потом была «скорая», полиция, санитары. Так судьба мне вернула надежду увидеть сына, но забрала бабулю.

На следующий день после похорон ко мне пришел седовласый мужчина. Он представился Зиминым Олегом Васильевичем.

– Добрый день, Вероника Андреевна. Я – адвокат семьи Рябининых. В частности представлял интересы Екатерины Петровны, а сейчас, по завещанию Вашей бабушки, Ваши.

– Адвокат? Но ба…бушка ничего не говорила, – я нахмурилась.

– Екатерина Петровна не любила распространяться о себе и о своих планах.

– Но насколько я знаю, все действия связанные с наследством, возможны только через полгода.

– Совершенно верно, но у меня для Вас другая информация. С ней я обязан был ознакомить Вас сразу же после смерти моей клиентки. К сожалению, некоторые вопросы требовали урегулирования, и в указанный период я находился за границей, действуя исключительно в Ваших интересах.

Я ничего не понимала. От слова «совсем». Адвокат мне показался странным. И слова его. Уже собиралась выставить этого «адвоката» за дверь, как он протянул мне запечатанный пакет.

– Пожалуйста, ознакомьтесь, – попросил Олег Васильевич.

Я осторожно приняла у него пакет и сняла печать. Сверху лежал конверт.

«Дорогая моя, Ника!

Если ты читаешь эти строки, значит, у меня так и не хватило смелости самой признаться во всём. Да, моя дорогая, я тоже не без греха! Прости, что теперь тебе придётся всё делать самой.

Зимин Олег Васильевич – мой доверенный адвокат, проверенный за много лет на прочность. Он, хоть и хитрый жук, но свою работу выполняет чётко. Я ему доверяла.

Но, как ты помнишь, тебя я всегда учила, что доверять можно только самой себе. Поэтому будь внимательна и очень осторожна. Даже самые преданные и близкие предают. И это, к сожалению, бывает чаще всего.

Ника. Есть ещё один человек, который никогда тебе ни в чём не откажет. Его имя никогда не произносилось в нашей семье, и о нём не знал ни мой сын (твой отец), ни, уж тем более, твоя мать.

Лехман Савелий Григорьевич.

Так сложилось, что судьба познакомила нас, но не дала быть вместе. У него была семья, разрушить которую я не посмела. Всё, что у меня было, это Андрей, а потом ты.

Савелий нашёл меня сам. Ему не составило труда узнать всё о твоём отце, но признать его он не мог. Он переводил ежегодно приличную сумму. Деньги я не трогала. Сначала мешала гордость, а потом решила, что воспользуюсь ими только в самом крайнем случае. Но я не хочу, чтобы длинные руки твоей матери к ним протянулись. Поэтому в моём комоде, в самом нижнем ящике, двойное дно. Там лежит ключ и номер ячейки. Думаю, тебе это пригодится.

Целую и берегу тебя! Твоя ба.

PS: Как же мне нравилось, когда ты так меня называла».

Строчки расплывались от непрошенных слёз, застилавших глаза. Я словно слышала бабушкин голос, читая их.

– Я вижу, что Вы ознакомились с письмом, – прервал мои мысли Зимин.

– Да. Но она никогда не говорила мне об этом.

– Екатерина Петровна никогда не распространялась о своих действиях. Она впервые обратилась за помощью к господину Лехману, когда Вы попали в больницу. Именно тогда она сняла деньги. Также она хотела, чтобы он проверил достоверность в смерти её правнука. Что-то её смущало. Именно по этому вопросу я ездил к нему. Первый раз, чтобы лично передать документы, и второй раз: забрать материалы по этому делу. Но, боюсь, у меня для Вас плохая новость, Вероника Андреевна. Лехман Савелий Григорьевич скончался. Даты смерти Екатерины Петровны и Савелия Григорьевича совпадают.