Широкая кровать, застеленная покрывалом шоколадного цвета, какая-то шкура животного на полу, пара тумбочек у изголовья, настоящие электрические бра, удивившие меня своим присутствием, и книжный шкаф у дальней стены – вот и все убранство комнаты.

Неслышно ступая босыми ногами, подобралась к искомому, застыв в нерешительности. Я и не думала, что у Кирилла здесь может быть большая библиотека, рассчитывая на десяток книг, не более, но их было не меньше сотни, а то и больше. Корешок к корешку, они стояли на полках, так и маня прикоснуться к себе пальцами, провести кончиками по фолиантам, замерев в нерешительности над выбором.

Агата Кристи, Джек Лондон, Конан Дойл, тут же Акунин, какие-то незнакомые авторы, на соседней полке классики, в том числе и «Преступление и наказание», только в богатом переплете с золотым тиснением. Интересно. Я думала, тут будет все заставлено фантастикой, но из нее нашлось несколько книг, и те я уже читала давно.

Гарри Гаррисон с его Миром смерти, а чуть подальше Роджер Желязны с Хрониками Эмбера… Что ж выбрать?

Наконец, остановившись на Гаррисоне, я открыла книгу, с удовольствием вдохнув аромат типографской краски и бумаги, еще хранившиеся под корешком, вчиталась в первые строки, вспоминая знакомые имена и события, увлеклась и не заметила, что в комнате уже не одна.

- Выбрала? – раздался тихий голос у меня над головой, в затем мощная рука уперлась в шкаф рядом с плечом.

- Да, - кивнула, в полуобороте встречаясь взглядом с тигриными глазами хозяина дома и неожиданно испугавшись.

Он выглядел каким-то… хищным! Смотрел сверху вниз заинтересованно, губы чуть изогнулись в улыбке, глаза прищурено смотрели на меня, словно оценивая, гожусь ли я на что-то более, чем игра в шахматы.

Так и не повернувшись полностью, замерла, будто мышь перед котом, прижимая к груди книгу, ощущая себя в западне. Сердце колотилось, словно бешеное, но не от страха, нет. Его как раз не было больше, исчез. Какое-то странное возбуждение овладело мной.

- Что ты там выбрала? – низким голосом поинтересовался Кирилл, обдавая мою шею сзади своим теплым дыханием, отчего притаившиеся было мурашки вновь поползли по коже.

Я словно ощущала его прикосновения, хотя, развернув корпус, увидела, что мужчина стоит в шаге от меня.

- Вот, - продемонстрировала первую часть о приключениях Язона (имеется в виду цикл «Мир смерти» Гарри Гаррисона – прим.авт). – Хочу перечитать.

- М, - протянул мужчина, все также держа вытянутую руку возле моей головы.

Он что-то взял с полки, а затем протянул толстый томик.

- Попробуй это, - сказал еще ниже, чем до этого, отчего мне показалось, что голос вибрирует, будто огромный кот мурлычет рядом.

- Спасибо! – не глядя, схватила книгу и поднырнула под его рукой. – Давай вечером обсудим книги, и в шахматы поиграем! – крикнула ему на бегу, стуча пятками по лестнице.

Фух, вырвалась! – облегченно вздохнула я, вылетая на улицу, едва успев нырнуть в свои шлепанцы. Какое странное действие этот мужчина на меня оказывает! Как бы к концу месяца самой не умолять его скидывать трусы и прыгать в койку! Дожилась, Танька!

9. 9

Все-таки, деревенская жизнь, да еще и отшельническая – не для меня. Ни тебе посиделок с подругой, ни просто прогулок по городу, и даже сортир на улице. Это мне-то, привыкшей к гигиеническому душу, к ароматной мыльной пене, к лежанию в ванне с маской на лице - и удобства за углом! И даже зеркала нет в домике! Только маленькое в пудренице, что каким-то чудом оказалась в моей косметичке с зубной пастой вместе. Ноги потихоньку обрастали волосами, скоро таким макаром я буду похожа на женщину-йети, потому как в бане приводить себя в порядок у меня не получалось, там и мыться-то с трудом выходило, ибо в душ к Кириллу я проситься категорически не намерена, а топить каждый день тоже не хочу, ибо дело это слишком много сил требует. Вот и приходилось в холодной воде плескаться. Я думала, приеду в цивилизацию, уж салоны-то по охорашиванию дам везде должны быть, а тут из женщин одни медведицы, а тем пофиг на то, волосатые ли у них конечности. Они, наоборот, огорчатся, если увидят лысые лапы. Впадут в депрессию и начнут грызть мозг своим не успевшим уснуть на полгода самцам. Наверное, поэтому те и звереют и уходят шататься по лесу в поисках того, на ком злость сорвать.