Внезапный удар обо что-то твердое сказывается новой волной шока. Не сразу понимаю, что я впечаталась в человека. Однако, когда ощущаю чужие ладони у себя на спине, моя истерика лишь набирает обороты, начинаю вырываться и наносить удары наотмашь.

– Эй, Абесинка, – тихий голос заставляет взять себя в руки. Только один человек так меня называет. Можно выдохнуть, я в безопасности. Сама утыкаюсь носом в мужскую грудь, обтянутую мягкой тканью – не могу разобрать из-за какой одежды; и даю волю эмоциям. Дежавю.

Антон, едва касаясь, поглаживает мои волосы и плечи, что-то негромко говорит в мою макушку, а потом крепко стискивает в своих объятиях. Как же хорошо, как же спокойно.

– Ничто не стоит твоих слез, глупенькая.

Меня переполняют эмоции до такой степени, что аж подкашиваются ноги. Как хорошо, что майор рядом, понимает без слов. Не успеваю испугаться, что упаду, а он меня уже на руки подхватывает. Снова. Так приятно, когда тебя носят на руках! Лысый пекинес, я же привыкну! Ну почему, почему он строит из себя такого хорошего дядю? А что, если он такой и есть? Да и какой он дядя? Это скорее я закомплексованная соплячка…

– Ну, что, поехали к тебе в кабинет, Абесинка? – со смешинками в голосе произносит Антон. – Знаешь, я все-таки тебе поражаюсь – такая маленькая худенькая, а в тебе столько слёз умещается. Или это реакция на мое приближение? Ты мне льстишь – я не гром, чтобы сопровождаться дождем.

Вот как он это делает, м? Только что был таким милым, а тут подкусить пытается. Однако, я хмыкаю в ответ. Цель достигнута – истерика завершена. Но я все еще не могу поднять голову, чтобы посмотреть в глаза носильщику моего тела. Зато хорошо могу рассмотреть некогда белую футболку, которая безнадежно испорчена моим потекшим тональником, смешанным со слезами и соплями, светло-голубые джинсы, и кажется, белые кроссовки на ногах майора.

До моей каморки под лестницей мы добираемся не слишком быстро, словно Антон не спешит поставить меня на ноги. Да и я сама его не тороплю. Размеренный шаг и удары мужского сердца, что отдаются у меня в висках, расслабляют окончательно. Интересно, а каким он был мужем? Есть ли у него сейчас женщина? Какой вкусный у майора парфюм.

– Сударыня, поездка завершена. Не желаете оценить наш сервис и оплатить услуги? – вновь насмешливый голос Антона вырывает меня из мыслей.

Какая наглость! От неожиданности аж отпрыгиваю от Бабайки. Естественно, приземление оказывается неудачным. Шлепаюсь на мягкое место. От обиды снова наворачиваются слезы.

– И где ж я так нагрешил в жизни? – звучит словно риторический вопрос.

Слышу, что Антон подходит ко мне и присаживается на корточки.

– Посмотри на меня, девочка.

Мягкий, но не терпящий возражений голос майора, заставляет поднять глаза. Скольжу взглядом с пола на ноги, кисти, что лежат на коленях, пресс и грудь, обтянутые футболкой. Теперь левее и потом правее – какие бицепсы! Самое сложное, взгляд ползет по шее к лицу. Коровья лепешка!

– Это я, да? – протягиваю руку к кровоточащей губе Антона, но так и зависаю в сантиметре от нее.

– Нет, твои внутренние бесы, Апельсинка, – и сам утыкается лицом в мою ладонь. – Не укушу. Не обижу. Не бойся.

Чувствую рукой небольшую щетину на мужском лице. Большой палец против воли проводит по пересохшей губе, ползет в сторону источника небольшой кровяной дорожки.

– Больно? – мой голос предательски дрожит.

Я снова виновата перед ним. Недоразумение, а не девушка. И почему он продолжает возиться со мной?

– До свадьбы заживет, – ухмыляясь отвечает Антон. – К слову о торжествах. Мне нужна твоя помощь, выручай.