Вздыхаю и, одернув шторку, выхожу к остальным. Нас тут очень много, у каждой пары девушек своя тематика. Есть тут и дикарки в шкурах, и даже гейши в обрезанном до колен кимоно. Такой сильный разброс в стиле еще раз подтверждает мое мнение насчет Козловского — хоть он и человек искусства, но в истории и культуре совершенно не разбирается.

Чем больше нахожусь среди этой размалеванной толпы, тем больше хочу оказаться подальше, в своей квартире, например. Успокаивает одно, все внимание Козловского приковано к Миле Фокс, меня практически не замечают.

Никогда бы не подумала, что съёмка отнимает столько моральных и физических сил. Встань туда, сядь сюда, звезду не загораживай… Что я говорила, меня пригласили в качестве выгодного фона для Милы Фокс, но я не в обиде — оплату Марина обещала более чем достойную, мне этого хватит на то, чтобы продлить аренду квартиры.

— Отлично, Мила, последний кадр! — Козловский чуть ли не слюной брызжет, когда его приглашенная звезда вертит задом перед фотографом. — Белиссимо! Перфекто!

Едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Слава богу, эти безвкусные комплименты и сальные взгляды адресованы не мне.

Хотя, насчет последнего я немного поторопилась. Ловлю на себе заинтересованный взгляд какого-то мужчины, который всю съёмку сидел в дальнем углу комнаты. Я его сразу заметила, но не обратила внимания, решила, что он помощник Козловского.

Но уже скоро понимаю, что не помощник — на руке блестят дорогие часы, одет в марочную одежду, и это явно не подделка — дружба с Мариной научила подмечать подобные детали на раз-два. Только все это не добавляет мужчине шарма, наоборот, мне не нравится то, как он меня разглядывает. Словно оценивает товар в магазине, прикидывает, стоит ли брать…

Вот это у меня фантазия разбушевалась! Как бы там ни было, это не исключает того, что с меня глаз не сводят. Напрягает жутко.

Наверное, поэтому я решаю сбежать сразу, не переодеваясь — толкучка из моделей возле гримерной укрепляют меня в правильности моего решения. Завтра отдам платье Марине, вряд ли, кто-то хватится по жалкому куску тряпки. Накидываю на плечи свой легкий кардиган и жду такси, сетуя на то, что прохожие мужчины оглядываются на меня, бесцеремонно елозя взглядом по моим ногам. Надо было хоть джинсы поверх платья натянуть…

— Прокатимся? — передо мной останавливается черный седан представительского класса, из окна которого выглядывает… тот самый мужчина из зала. Вблизи он выглядит еще более отталкивающим, хотя, может, внешне кому-то и мог бы понравиться…

— Нет, спасибо.

— Ломаться будешь с другими, садись.

Черные глаза с неприятным холодным прищуром смотрят так, что хочется спрятаться. Неприятный тип.

— Никуда я с вами не поеду.

— Цену себе набить решила? Козловский обычно подгоняет девочек посговорчивее.

Все внутри меня холодеет. То есть, этот мерзавец решил, что я… девушка с низкой социальной ответственностью? И с чего такие выводы сделал? С того, что я в дурацком прикиде снималась в рекламе шампуня? Ничего, что на дворе двадцать первый век? Терпеть не могу подобных ему мужланов, считающих, что женщины созданы исключительно для удовлетворения чужих потребностей!

— Простите, но вы ошиблись, — прихожу в себя, понимая, что стоять как истукан — не самая лучшая тактика по самообороне. — Поищите кого-нибудь другого для своих утех.

— Я тебе нормальные бабки заплачу, харэ ломаться. В машину прыгай.

Не желая продолжать этот разговор, быстренько машу рукой подъезжающему такси, и делаю, что говорит мне этот тип. Только запрыгиваю не в его машину, конечно. Господи, сердце колотится как сумасшедшее от всплеска адреналина в крови. Надеюсь, он от меня отстал!